Проклятые земли Трэурана - Владимир Воробей

Коэн отпустил Лиару и повернулся к вяло семенящему ногами Стигу. Марат втащил волшебницу за двери, быстро скрывшись в темноте прохода.

— Сюда, быстрее! — закричал остроухий остановившимся Коэну и Стигу. — Гаарам за дверь нельзя!

— Я так не могу! — Стиг резко развернулся, намереваясь вернуться за братом.

— Будь оно все проклято! Я с тобой! — Коэн решительно посмотрел вглубь пещеры, откуда все еще доносились звуки сражения.

Вдруг неожиданно сильные руки эльфа вцепились в них крепкой хваткой, зашвырнув обоих в открытый проем. Дверь, громко хлопнув, закрылась.

— Открой! Я убью тебя, остроухий! — Стиг остервенело лупил кулаками по железной створке. — Слышишь меня?! Открой!

— Стиг! Стиг! Прекрати! — Коэн оттянул гнома, в кровь разодравшего руки об острые выступы двери.

— Открой! — Стиг, схватившись ладонями за голову, бессильно спустился на пол.

Немного оправившаяся волшебница с состраданием посмотрела на гнома и, взяв его за руку, села рядом.

Коэн, опустив голову, смотрел перед собой невидящим взглядом, его раскрасневшиеся глаза накрыла тяжелая пелена отчаяния и невыносимой боли.

Звуки за дверью утихли. Томительная, давящая скорбью тишина не сулила ничего хорошего. Стиг, будучи не в силах принять утрату, едва слышно поскуливал.

Собрав остатки духа, едва сдерживая слезы, Коэн с надеждой прислушивался к каждому шороху.

Лиара в растерянности вертела пустой экзальт, пока не выронила его из рук. Стеклянный шар с звоном ударился о каменный пол, разлетевшись множеством мелких осколков.

Едва утих негромкий отголосок эха разбитого экзальта, как послышался отчетливый щелчок и дверь бесшумно приоткрылась, заставив прислонившегося к ней Стига подскочить, как ошпаренного.

В темноте прохода показалась сутулая спина Умрода. Натужно кряхтя и посапывая, он вволок внутрь Альдо.

— Гномы тяжелые. — пропыхтел эльф. — Не видел никого, кто так дерется.

— Альдо! Альдо! Ты жив?! — Стиг обхватил ладонями лицо брата.

— Что? — открыв глаза, прохрипел Альдо и схватил Стига за бороду. — Нет, это не райские пещеры. Дарт Громовержец меня звал к столу, где текут реки эля. Хочу назад.

Обессиленный гном зажмурился и принялся стонать.

— Успеешь еще к Дарту. — Коэн со счастливой улыбкой повернулся к эльфу и благодарно похлопал его по плечу.

— Крик гаара выпивает силы. — сухо сообщил эльф.

— Хе-хе, славно я их посек. А потом свет погас. — сипло засмеялся Альдо, не открывая глаз.

— Время убираться восвояси. Задерживаясь здесь, мы испытываем судьбу. — монотонно отчеканил Марат.

— Ты вообще нормально умеешь разговаривать? Утомил. — буркнул Стиг, помогая брату подняться.

— Ай! Не тяни так, больно. — одернув руку, скривился Альдо.

— Альдо… — голос Коэна дрогнул. — Твоя рука.

Гном осторожно потрогал разорванный выше локтя рукав, пропитанная теплой кровью ткань неприятно прилипала к пальцам.

— Что-то мне нехорошо. — Альдо облокотился на стену.

Умрод, не промолвив ни слова, вытащил нож и направился к раненому гному.

— Еще шаг и ты труп. — холодное лезвие клинка Коэна обожгло шею эльфа.

— Его надо убить. — невозмутимо произнес Умрод, бросив нож на пол.

Эльф медленно поднял ладонь и оттянул ворот рубахи гнома, обнажая черные пульсирующие прожилки на его шее.

— Что там? — застонал Альдо — Черт возьми, не молчите!

В воздухе повисла гнетущая тишина. Лиара, оправившись первой, наклонилась над гномом и спокойно посмотрела ему в глаза:

— Похоже черноротый тебя заразил. Но все будет хорошо, я обещаю.

— Нет ничего хуже, чем когда тебе говорят, что все будет хорошо. — горько усмехнулся Альдо.

— Сейчас я тебе дам одно лекарство, которое замедлит распространение этой дряни. — волшебница умышленно проигнорировала слова гнома. — Оно горькое, и после него ты будешь, как бы это сказать, немного приторможенным.

— Не думаю, что есть лекарство, которое сделает меня приторможеннее моего брата. — Альдо одним махом выпил протянутый волшебницей флакон с мутно-зеленой жидкостью.

Стиг взволнованно закусил губу.

— Это не поможет. — схватив волшебницу за рукав, тихо произнес эльф.

— Это даст мне время. — Лиара, угрюмо сдвинув брови, выдернула руку.

— Чего раскисли? Идем, остроухий не из тех, кто станет ждать, пока вы меня оплакиваете. — Альдо медленно поднялся, схватил Коэна за накидку и, притянув его к себе, едва слышно прошептал. — Пообещай, что прикончишь меня, если все станет плохо.

Не в состоянии вымолвить это в слух, Коэн едва заметно кивнул головой. Гном благодарно хлопнул его по плечу и, пошатываясь, побрел в темноту тоннеля.

… По мере продвижения вглубь прохода, на пути все чаще стали появляться переплетенные корни деревьев, причудливым орнаментом покрывавшие стены подземелья.

Внезапно тоннель оборвался.

В полумраке показался темный силуэт эльфа, который, раскачиваясь на толстом корне, завывал нечто нечленораздельное. Высоко в потолке, прямо над его головою, едва виднелось отверстие, сквозь которое, озаряя густые облака пыли, струился мягкий дневной свет. Выбитые в камне ступени, ведущие на поверхность, были плотно перекрыты тем самым, затиснутым в крепкие объятья Умрода, корнем.

— Ты чего это? — спросил Стиг.

— Тсс. — сердито прошипел эльф.

Спустя несколько мгновений корень медленно зашевелился и с негромким хрустом выгнулся в сторону, высвобождая проход достаточный для того, чтобы сквозь него можно было протиснуться даже широкоплечим гномам.

— Регалас пробуждается. — вскарабкиваясь по ступеням, прошептал Умрод и залился жутким, скрипучим смехом.

Глава 16

Даград — величественная столица Маноры, отрезанная Дикими землями от показной роскоши, губительного тщеславия и беспутности Веллора, как нельзя точно соответствовала тяжелому нраву своих жителей, их суровому, хотя и не лишенному некоторой привлекательности образу жизни.

Массивная, крепостная стена каменной лентой подпоясывала город меж отвесных скал, укрывая от стороннего взора острые пики черепичных крыш, венчающих отчаянно жмущиеся друг к другу дома. Бесчисленные лабиринты узких, укрытых деревянными настилами улиц, сплетались в огромную паутину, в которой с легкостью мог заплутать не только пришлый люд, но и не шибко смекалистые местные жители.

Манорийцы в большинстве своем были потомками беглых каторжников, неимущих бродяг и ловцов удачи, издавна стекавшихся со всего королевства: кто скрываясь от