Обратный отсчет - Токацин

— На месте, — кивнул Гай. — А я сообщу охране, что ты нарушил закон о государственном языке. Ты, похоже, считаешь, что на атомщиков он не распространяется?

Ещё раз пожав плечами, Гедимин выбрался из придверной клетушки. «Интересно, что сделают со мной, как с нарушителем,» — думал он без особого волнения. «Станнер? Лишний час в шахте? Или покажут, где у них карцер?»

В сорок второй комнате горел свет. Гедимин заглянул туда и увидел рабочего с забинтованной ногой. Повязка была невелика — прикрывала только культю, оставшуюся от раздробленного пальца, и петлёй обхватывала пятку.

— Ходить можешь? — спросил Гедимин. Шахтёр отмахнулся.

— Завтра с вами не поеду — свободный день, — сказал он и сам удивлённо мигнул вместе с ремонтником. — Уже не болит. Не думай, я тут не сдохну.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин и повернулся к своей двери. Там тоже горел свет, кто-то стучал по стене, и что-то шебуршалось.

— Лилит, имей совесть! — крикнул Эгион, ещё раз ударив по стене.

— Иду уже, иду, — буркнули из сорок третьей комнаты. Отодвинув в угол маленький, но громоздкий токарный станок, Лилит вышла в коридор, на ходу пряча в карманы какие-то детали. Самая крупная в карман не влезла, и самка несла её в руках, прикрывая ладонями, но Гедимин увидел угол изогнутого металлического листа со странным выступом, похожим на очень маленькую турель.

— Что ты держишь? — спросил он, встав на пути у Лилит. Самка, нахмурившись, шагнула в сторону — Гедимин подался следом. Ему даже не надо было шагать — коридор был слишком узким, чтобы самка могла обойти его.

— Лилит! — Эгион вышел из комнаты и теперь стоял, перекрыв коридор за спиной самки. — Да имей же совесть! Ты брала его инструменты?

— Я всё вернула, — фыркнула самка. — Уйди, теск. Твоего тут ничего нет!

— Я не уйду, пока не увижу, что ты держишь, — сказал Гедимин. — Покажи.

Лилит подалась назад, но наткнулась на Эгиона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, но занимал проход целиком — деваться было некуда.

— На, пялься, — фыркнула самка, подсунув под нос Гедимину ладонь с маленьким блестящим предметом на ней. Это была «Гарпия»… по крайней мере, очертания истребителя были воспроизведены в точности. Оба бластера, и оба ракетомёта, и дюзы, — и даже зеркальные стёкла кабины. Гедимин протянул палец, чтобы открыть боковой люк, но Лилит отдёрнула руку.

— Ты это сделала? — спросил он, глядя то на «Гарпию», то на самку. — Он летает?

— Ты больной? Нет, разумеется, — Лилит прикрыла истребитель ладонью. — Насмотрелся? Уйди!

— Кому там не угомониться? — в коридор заглянул комендант. Гедимин еле успел прижаться к стене — Лилит промелькнула мимо, едва не сбив его с ног.

— Уже угомонились, — пробурчал Эгион, возвращаясь в свою клетушку.

Гедимин осмотрел станок. Металлическую стружку успели убрать, но патрон ещё был очень тёплым, почти горячим.

— Эй, — ремонтник постучал в стену. — Где ты взяла резец?

— На свалке, где ж ещё, — донеслось из сорок пятой комнаты.

— Кусок фрила? — Гедимин недовольно сощурился. — Расколется — пробьёт до кости.

— Не нравится — найди лучше, — фыркнули за стеной.

— Метеорит вам в дюзы! — послышался раздражённый голос с той стороны коридора. — Отбой!

«Придётся с утра скрутить патрон и взять с собой,» — Гедимин покосился на станок и покачал головой. «Пока никому ничего не оторвало.»

15 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первый выход вентиляционной шахты находился совсем близко к базе — в полутора-двух сотнях метров; из-за деревьев можно было разглядеть ярко-красную стену ремонтного ангара. Гедимин прикопал сигнальный маячок на краю туннеля, прижал к груди пневмомолот и соскользнул вниз, на ощупь находя ступеньки. Он ещё не миновал расширение шахты, за которым можно было развернуться и встать на четвереньки, как снизу послышался грохот, шум падающих камней и сердитые возгласы.

Когда Гедимин выбрался в основную шахту, там уже было тихо — всё, что намеревалось рухнуть, рухнуло. Гул бронехода и треск измельчаемой горной породы смолкли, проходчик подался назад, проталкивая в оказавшийся неукреплённым туннель огромный пузырь защитного поля. Гедимин протиснулся между скалой и матовой плёнкой купола и направил луч фонаря в шахту.

Впрочем, там и без него было кому посветить. Все рабочие, не считая Эгиона — он решил не выбираться из-под защитного поля — собрались вокруг тускло освещённого пятачка. Над ним нависали обломки лопнувшей крепи, куски фриловых балок и перекладин валялись вокруг вместе с булыжниками, насыпавшимися из забутовки. Посреди туннеля лежал, слабо подёргиваясь, один из шахтёров, комбинезон на его спине был разорван и вымазан чёрной жижей, левая рука, вывернутая под странным углом, лежала неподвижно, правой он пытался оттолкнуться от пола. Двое стояли рядом, иногда пробовали приподнять его, но он мотал головой и шипел сквозь зубы. Гедимин подошёл поближе, настороженно разглядывая просевшую крепь. Ближняя арка, на четверть разрушенная, держалась на честном слове, и шахтёры, заметив это, отступали всё дальше в укреплённый туннель. Даже те, кто пытался поднять раненого, потихоньку отходили вслед за ними. В первых рядах остался только Эзра Юнь с самым ярким фонарём. Он рассматривал упавшие балки и сердито щурился.

— Это можно подпереть, — сказал он, указав на разрушенный участок крепи. — Ставьте балки на место и скрепляйте винтами. Если поставите ровно, они не вырвутся.

— А если гора ещё просядет? — из темноты на верхнюю часть арки упал второй луч света.

— Гора ни при чём, при чём — кривые руки! — сплюнул Эзра. — Кладите больше досок, и ничего не посыпется!

— Глупо, — Гедимин, оттеснив его, посветил на уцелевшую половину арки. — Всю эту секцию надо заменить.

— Ты? — Эзра повернулся к нему. — Опять самый умный⁈

— Надо заменить всю секцию, поставить новую, — медленно и чётко проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Иначе весь этот участок сегодня или завтра обвалится.

— Разбирать рискованно, — послышалось из туннеля. — Поставим новую под старой, пока пусть держит скалу. Уберите обломки! Эзра, уйди с дороги, пока балкой не пришибло…

Несколько рабочих ушли в темноту и вернулись с новыми дугами, кто-то взял лопату и