Клинок ночи - Райан Кирк

воином. Он чувствовал, что Орочи лучше подготовлен, лучше обучен и более опасен, чем он. Рю нужно было научиться большему, чтобы сражаться с Орочи на равных, чтобы никогда больше не быть застигнутым врасплох, чтобы узнать о мире все.

Они путешествовали и тренировались. Несмотря на все усилия, вперед они продвигались медленно. Такако была слаба, и Рю был счастлив ее поддержать. Когда они отдыхали, Шигеру выздоравливал. Это были хорошие дни. Когда вставало солнце, они шли дальше. Рю донимал Шигеру сотнями вопросов, пытаясь вытрясти из мастера последние крупицы знаний, которые у него были. По вечерам он учился у Такако готовить еду. Шигеру тоже учил его этому, но мастерство Такако превосходило обоих мужчин, с которыми она путешествовала. Потом они сидели у костра и рассказывали истории.

Какое-то время казалось, что они смогут выбраться живыми из этой переделки. Но Орочи снова нашел их.

Рю всю ночь просидел в дозоре. Это была его обязанность, пока Шигеру восстанавливался после ранения. Он не мог делать это каждую ночь, но делал это чаще, чем следовало бы. Когда рассвет забрезжил в небе, Рю все понял. Он ничего не почувствовал, но знал, что Орочи близко. Шигеру проснулся и увидел выражение лица Рю – слова были не нужны, чтобы он все осознал.

– Ты мог бы разбудить меня.

Рю встал, разминая затекшие ноги.

– Я все равно не уснул бы. Тебе нужен был отдых, чтобы восстановиться.

Шигеру не стал отрицать правдивость сказанного.

– Ты что-нибудь почувствовал?

– Нет.

Шигеру приподнял бровь. Он знал, что Рю чего-то недоговаривает.

– Я знаю, что он направляется сюда. Я не могу объяснить, откуда это знаю, но я уверен. – Он взглянул на Такако. – Боюсь, мы не сможем от него оторваться.

Шигеру кивнул. Рю показалось, что мастер уже принял решение и просто ждал подходящего момента, чтобы сказать ему об этом.

– Мы не будем от него убегать. Он уловил наш след. Мы можем оторваться от него на день или два или попытаться снова разделиться, но он никогда не остановится. Нет смысла пытаться оттянуть неизбежное. Мы будем ждать здесь, дежурить по очереди. Поскольку его помощники мертвы, я подозреваю, что он собрал новый отряд и идет за нами. Сразиться с ним – наш единственный выход.

Рю хотел возразить, сказать, что есть и другие варианты, но в глубине души он понимал, что Шигеру прав. Оказавшись так близко к своей цели, такой человек, как Орочи, никогда не остановится, никогда не откажется от преследования. Рю жалел, что спас Такако, – если бы он этого не сделал, то не навлек бы на них все это.

Шигеру, как всегда, видел его насквозь.

– Не вини себя. Это последствия твоих действий, это правда. Но гораздо важнее то, что ты поступил правильно. Ты встал на защиту того, кто нуждался в помощи. Это больше, чем сделал я. Если мы умрем, то как гордые воины. В этом нет бесчестья.

Рю хотелось накричать на Шигеру за такие слова. Все, чего он хотел, – это вернуться в старую хижину, бегать по лесу и тренироваться с мастером. Он представил себе весенний ветерок на лице и берущую за душу красоту близлежащего водопада. Ему казалось, что он больше никогда туда не вернется.

– А что, если я ошибаюсь? Что, если Орочи не идет сюда и мы просто сидим здесь вместо того, чтобы продолжать двигаться дальше?

– Ты не ошибаешься. Я хорошо тебя обучил, и, честно говоря, ты был и будешь гораздо более сильным Клинком Ночи, чем я. Я уже давно это знаю. Я могу преподать тебе еще только два урока. Первый – доверяй своим инстинктам. Ты превосходно владеешь даром, и если твои инстинкты говорят тебе что-то, верь им, потому что я могу гарантировать – они правы. Во-вторых, не позволяй последствиям удержать тебя от того, что ты считаешь нужным сделать. Спасение Такако было правильным решением. Я не буду лгать тебе, говоря, что жизнь станет лучше. Но ты станешь – а это все, чего я когда-либо хотел.

Разум Рю переполняли вопросы и эмоции, которые он хотел выразить. Он так много хотел сказать Шигеру – о том, как он важен для него, но ничего не выходило. Рю кивнул и посмотрел мастеру в глаза. Он все понял. Этого было достаточно. Шигеру крепко обнял Рю, застав того врасплох. Юноша почувствовал себя так, словно снова потерял отца.

После нескольких секунд молчания они разошлись и занялись повседневными делами. Они вместе сделали утреннюю зарядку и провели несколько раундов спарринга – как для разминки, так и для того, чтобы Шигеру проверил, как восстановилось его тело. Он все еще был не в лучшей форме, но силен.

Такако проснулась посвежевшей, и Рю с удовольствием наблюдал за тем, как она готовит им обед из того, что смогла собрать. Они сидели втроем, делясь историями из своей жизни и смеясь. Такако радовалась дню отдыха. Но ни у Рю, ни у Шигеру не хватило духу рассказать ей причину, по которой они оставались на месте.

Рю понял, что Шигеру считает, что конец близок. Он видел, как мастер пытается выжать из этих последних мгновений жизни все удовольствие, все воспоминания – так же, как человек выкручивает тряпку, чтобы выжать из нее последние капли воды.

Рю не мог заставить себя смириться с этим. На протяжении всех своих тренировок Шигеру вдалбливал ему в голову, что воины должны уметь принять смерть, быть готовыми к ней каждый день. Но Рю так не считал. Он хотел жить и проводить каждое мгновение с Такако и Шигеру. Он знал, что мастер прав, но это не меняло его чувств. Он не был готов к смерти и не мог представить себе будущего без Шигеру.

Солнце уже садилось, когда Рю почувствовал их. Они были верхом на лошадях и двигались быстро. Рю следил за ними с большим интересом. Чужаки находились на границе его ощущений, так далеко, насколько он мог протянуть щупальца дара, и не направлялись прямо к их хижине. Они шли зигзагами. И только когда они немного приблизились к их стоянке, лошади и люди повернулись прямо к ним.

Это была ценная информация. Чувство Рю простиралось дальше, чем у Орочи. Он отмечал расстояния. Если они переживут этот день, это может пригодиться. Бойцы двигались прямо к ним, не замедляя шага. Всего их было пятеро плюс Орочи. Рю повернулся к Шигеру.

– Почему он взял с собой только пятерых?

Мастер пожал плечами.

– Возможно, больше ему не удалось достать. Но я