Видящий - Лия Арден

– Здесь! Надо немного раскопать, я не могу достать. – Илья не расслышал своего голоса за звоном вибрирующих нитей, но принялся рыть землю руками в нужном месте, надеясь хоть так подать сигнал.

Почти сразу к нему присоединились ещё несколько рук. Требовалась неглубокая, но яма. Тело Ильи пробила крупная дрожь, когда пальцы коснулись плетения.

– Всё. Отходите.

Руки исчезли, он закрыл глаза. Снял маску и позволил ей раствориться, вновь став частью его тела. На ощупь Илья нашёл полотно и крепко обхватил. Если человеческие нити были толщиной с шерстяные, то это плетение состояло из нитей толщиной минимум с большой палец. Илья судорожно выдохнул, потянув его вверх. Оно было невообразимо тяжёлым.

Александр не раз заставлял его таскать тяжести, свой собственный вес с утяжелителями Илья поднимал легко и много раз, но это…

Илья сменил зрение на обычное и едва не выронил ношу от изумления. Чем больше он выпрямлялся, тем обширнее полотно показывалось над землёй, без преград проходя сквозь твёрдую почву. Узор был красив, напоминал изысканную кружевную скатерть, но весил много, будто состоял из мощных канатов. Плетение светилось мягкими золотыми переливами, а повреждённый обширный центр темнел изуродованный. Рана в узоре была настолько огромной, что роста Ильи не хватило, чтобы вытащить необходимый отрезок из-под земли, поэтому он встал на ближайший пень и сильнее вытянул нити на поверхность.

Все вокруг застыли в оцепенении, наблюдая за происходящим. В глазах Агаты и Александра виднелись испуг и восхищение.

У него получилось.

– Это невероятно.

Илья обернулся на голос Лелы: девушка немного покачивалась, однако была в сознании и стояла. Её распущенные волосы оставались наполовину зелёными, но кожа приобрела розовый оттенок, губы окрасились в цвет спелой клубники, а наполненные восхищением глаза замерли на нём. Ритм сердца невольно ускорился, тело охватило приятное тепло и неподходящий ситуации восторг.

– Ты невероятный, – с привычной ей прямолинейностью выдала Лела, лишив Илью дара речи. Он торопливо отвернулся, ощутив прилив крови к лицу.

Улыбка Лелы придала сил, и Илья крепче ухватился за плетение, стараясь подавить начинающуюся дрожь в руках.

– Лела, встань ближе к Илье и не смей отходить. Ты теперь человек, поэтому в случае опасности прячься, – распорядилась Агата.

Мокошь и Витена принялись восстанавливать кружевное полотно с двух противоположных сторон, чтобы закончить всё на середине. Их руки двигались быстро, стремительнее, чем у любой пряхи, которую Илья видел за работой. Их уверенные движения воодушевили и немного успокоили, несмотря на уже начавшие ныть плечи.

Мокошь не лгала, говоря, что плетение само будет им помогать, удлиняя нити, будто прикосновение плетущих пальцев заставляло расти; но и сменив ненадолго зрение, Илья заметил, что узоры не появляются из ничего – это хаотичные нити подстраиваются, становясь частью нужного полотна.

Все мышцы рук вибрировали от напряжения. Илья стиснул зубы, крепче удерживая ношу. Долго он так не простоит, но юноша предпочитал думать о хорошем: о выздоровлении Агаты, Лелы, Мстислава и Анны. Он не может позволить уйти хоть кому-то.

Первые мертвецы появились почти сразу, но пока по одному. Алай, Александр и Рокель реагировали с молниеносной быстротой, отрубая упырям или утопленникам головы. Призраки и вовсе никого не впечатлили. Их Морана рассеяла небрежным взмахом руки.

Серьёзные перемены начались, когда половину плетения удалось восстановить. Нечисть повалила со всех сторон уже парами, а то и группами по пятеро. Илья всё это время стоял как изваяние, задеревеневший. Тело ныло от натуги и, казалось, увеличивающегося веса: полотно действительно тяжелело, заживая, но было ещё то, что заставило Илью вспотеть. Он до скрипа стиснул зубы, сдерживая стон. Все вокруг были заняты либо делом, либо защитой. Их и так слишком мало, а появление утопленников в компании беса едва не стоило Рокелю руки: на помощь ему успел Алай.

Илья свесил голову, тяжело дыша. Боль заполонила сознание, моля отпустить, здравый смысл боролся за его собственную жизнь, пока юноша мёртвой хваткой вцепился в горячие нити. Те нагревались, жжение было недостаточным, чтобы прожечь руки, но медленно нарастающая боль, становящаяся на грани терпимого, – худшая пытка.

Витена вскрикнула и отдёрнула пальцы, привлекая всеобщее внимание.

– Что случилось? – моментально среагировал Рокель. Косой удар распорол утопленника, а последующий пинок отбросил нечисть подальше. Его бы добить, но Ена волновала Рокеля больше, и он рванул к ней.

– Оно жжёт, – ответила она, показав свои руки. Её пальцы и ладони были покрыты красными отметинами.

– Оно заживает, – перекричав вопли нечисти, поправила Мокошь, но не опровергла.

Богиня-пряха неустанно работала, хотя и на её руках стали появляться заметные следы. Несмотря на стремительные движения, она состарилась лет на десять, лицо осунулось, одежда уже не сидела плотно по фигуре. Даже если она не ощущала физическую боль, работа отнимала у неё нечто другое.

– Это как лечение Мары, – пояснила Мокошь, встретившись взглядом с Агатой, которая растерянно застыла. – При лечении нитей они всегда нагреваются. Этого не изменить, а попытка у нас одна, поэтому мы должны завершить работу как можно скорее, или мальчишка останется без рук.

Все взгляды метнулись к Илье.

– Малыш? – неуверенно позвала Агата.

– Я в порядке, но лучше заканчивать, – напряжённо попросил он у Витены.

Она неловко кивнула, с заметным нежеланием потянулась к нитям, но после, как и все, стиснула зубы и продолжила трудится.

Две трети были закончены, и вокруг начался хаос: нечисть их окружила. Александр, Рокель, Алай и Морана с Агатой едва успевали отбиваться. Большинство были ранены, движения не такие быстрые как раньше, а и так травмированные Агата с Мораной едва спасали себя. Илья даже не вздрогнул, когда лезвие кинжала сбило упыря с ног в опасной близости от него. Пот жёг глаза, горели не только руки, но и всё тело. Илью мелко трясло от боли, а происходящая вокруг бойня перестала тревожить. Он не был уверен, что испугался бы смерти, напади на него сейчас хоть сам леший. Мысль о смерти стала представляться благом. Любой исход, где не было бы боли, казался благословением. Разум бился в панике, уговаривая его отпустить плетение; чудилось, что ладони и пальцы уже сожжены до мяса, но он боялся опускать взгляд и убедиться в догадке.

Илья вяло мотнул головой, когда Лела вытащила кинжал Александра из упыря и встала в стойку, чтобы защитить юношу от всех, кто прорвётся дальше.

– Нет, – хрипло выдавил он. – Спря… чься.

Даже произношение пары слов причиняло боль, воздух царапал пересохшее горло, на языке остался привкус крови. Лела не послушалась. У Ильи сердце пропустило удар: один из утопленников проскочил мимо Агаты и бросился к ней. Лела ускользнула в сторону и вогнала кинжал в шею сзади, но она была недостаточно высокой. Утопленник приподнял