Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Почует серьёзную охоту — свалит, и привет. Методика, конечно, есть. Было бы у нас в запасе дней десять, да народу человек сто — может, и поймали бы. Но щит нужен уже сегодня к вечеру. Собрать так быстро столько людей не получится.

Глеб вздохнул.

— И что же делать? Ты говорил, твоя кобыла тварей чуять умеет. Манок, опять же…

— Это имело бы смысл, если бы мы хотя бы примерно понимали, где искать. Сколько под вашей стеной подземных ходов?

— Я полторы дюжины знаю. Батя мой покойный три десятка знал. А дед…

— Ну, вот. Даже если бы всего полторы дюжины было. В каждом Манок зажечь, или кобылу туда привести… — я покачал головой.

И вдруг меня осенило.

— Слушай. А как зовут эту ведьму?

— Чего? — обалдел Глеб.

— Ну, до того, как она в ведьму переродилась, человеком же была. Обычной женщиной. Как её звали?

Глеб развёл руками.

— Этой ведьме лет триста, а то и больше! Кто ж сейчас упомнит, как её звали? Она уже, поди, и сама-то забыла.

— А вот это в данном случае вообще не принципиально, что она там забыла. Давай-ка у твоего деда спросим. Вдруг знает.

— Ну, давай. Ступай за мной.

Глеб вытащил меч и начертил на земле Знак. Я шагнул за ним.

Через минуту, нагнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вошёл в низкий скособоченный домишко на окраине Полоцка.

У окна сидел в деревянном кресле безногий старик. Седая борода спускалась почти до пола. Волосы, такие же седые и длинные, были заплетены в косу, как у Глеба. Перед стариком стояла сапожная колодка с натянутой на неё заготовкой сапога.

— Здорово, деда, — сказал Глеб. — А я снова к тебе. Вот, товарища привёл, — он подтолкнул меня локтем.

Я вежливо поклонился.

— Здравствуйте, уважаемый. Такой вопрос: как в человеческой жизни звали ведьму, утащившую в подземелье зеркальный щит?

Дед поднял от колодки глаза. По-стариковски выцветшие, но вполне ясные, без признаков слабоумия. Посмотрел на меня с интересом.

— Чьих будешь?

— Владимир Давыдов из Поречья.

— Влади-имир, — уважительно протянул старик. — Сёстры есть?

— Нет. Я единственный ребёнок. И то, можно сказать, случайный, родители — чайлдфри. Повезло мне.

Старик покачал головой:

— Плохо, что единственный! А то Матвейку женить пора, — он посмотрел на Глеба. — С хорошим охотником породниться — дорогого стоит! Верно, Матвейка? Сколько будешь холостым-то бегать? Я в твои годы уже троих детишек настрогал.

Глеб состроил мне рожу: дескать, не обращай внимания.

— Деда. Ты Владимиру на вопрос ответь, он торопится.

— Вопрос? Какой такой вопрос?

— Как в человеческой жизни звали ведьму, утащившую в подземелье зеркальный щит? — повторил я. — Тот, что принадлежал охотнику, победившему вия. Его ведь действительно победили? Это не сказка?

— Победили, — кивнул старик. — Мне о той битве глава ордена рассказывал. Незадолго до того, как сам преставился.

— Прекрасно. В смысле, не что преставился, а что информация подтверждается.

— Только не вий то был. Баба была. Со змеями вместо волос. Такая нечисть в Пекле водится — хошь верь, хошь не верь. Но не слабже вия — точно. Горгонами кличут.

— Понял, принял, — кивнул я. — А зеркальный щит куда делся?

— Щит ведьма утащила. Сучка крашеная!

— Крашеная? Почему — крашеная?

— Да, говорят, больно этой бабе нравилось красоту наводить. Брови углём мазала, щёки свёклой натирала. По росе босиком бегала, зимой снегом умывалась, чтобы кожа белее была.

— Помогало?

— А как же. Скольким мужикам своей красой головы задурила! Скольких из семей увела. Одно слово — ведьма.

— А имя у неё было? Как её звали?

— Фёклой звали. Фёкла, Тимошкина дочь.

— Это точно? Ничего не путаете?

— Сам ты путаешь! — обиделся дед. — А у меня на имена да прозвища память крепкая. Крепче только хер стоит.

— До сих пор? — порадовался за деда я.

— Н-ну… — Он немного смутился. Повторил: — Фёклой звали, не сомневайся! И ты, Матвейка, не сомневайся тоже, — перевёл взгляд на Глеба.

Н-да. Источник информации, конечно, не самый надёжный, но что поделать.

Я легко сосредоточился и мысленно изобразил Знак, подарок лесовички. Как только на полу образовался светящийся комок, сформулировал запрос:

— Фёкла, Тимошкина дочь. Так эту даму звали при жизни. Получится найти?

Светящийся шарик покачнулся. Как мне показалось, не очень уверенно. А потом вдруг покатился к двери. Ну, давай, яблочко, покажи класс!

— Это что за диво? — восхитился Глеб. — Где взял?

— Подарили.

— Держись его, Матвейка, — с уважением глядя на меня, сказал Глебу дед. — Доброго охотника сразу видать! А сёстры у тебя есть?

— Если вдруг появятся, непременно сообщу. Спасибо, вы нас очень выручили.

Я поклонился и шагнул за порог.

* * *

«Яблочко» катилось по улицам уверенно и быстро, мы с Глебом едва за ним поспевали. Когда вдруг остановилось, я споткнулся, еле на ногах устоял. Придержал Глеба, который налетел на меня.

— Чего это оно? — глядя на «яблоко», спросил Глеб.

Светящийся шарик остановился перед крыльцом кабака. Добротного, каменного и по всем признакам не дешёвого. На вывеске красовалась сверкающая золотая корона. И тут же, чтобы уж никаких сомнений у посетителей не осталось, было написано название: «Золотая корона».

Я покачал головой.

— Не, ну кобыла — ещё туда-сюда. Но путеводный Знак — латентный алкоголик, это уже для меня перебор. — Присел на корточки перед «яблоком». — Ты уверено, что нам туда?

«Яблоко» покачнулось — будто кивнуло.

— И что мне с тобой там делать? В кружку с пивом засовывать?

«Яблоко» трепыхнулось. Как мне показалось, с возмущением. И взлетело на крыльцо.

Хм-м.

Я поднялся, шагнул на ступеньку крыльца и собирался открыть дверь. Когда та вдруг распахнулась сама.

— Доброго дня, господа охотники, — поздоровался с нами крупный розовощёкий дядька. — К сожалению, мы пока закрыты.

— Вы для нашего брата всегда закрыты, — проворчал Глеб. — Рылом мы для вас не вышли… А ну, уйди с порога, покуда не отодвинул!

— Но мы…

Глеб молча отпихнул дядьку в сторону. Мы вошли в кабак.

Закрытым он действительно не выглядел. За столами, покрытыми вышитыми скатертями, сидели солидные люди, пришедшие сюда явно не для того, чтобы потратить последний грош.

«Яблоко» уверенно поплыло к