Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

— Честность, залог будущих успехов?

— Именно так мой друг. Именно так. Я надеюсь ты не с пустыми руками?

— Уверяю тебя, мне есть, что предложить французской публике.

— Надеюсь то, чего ты не предложил даже русским читателям?

— Я помню наш уговор, Эмильен. Так что, можешь не сомневаться.

Для начала снял номер, и поднялся в него, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Француз и не подумал отставать от меня, и прошёл следом, за что был вознаграждён, едва мы оказались в моём съёмном жилище. Я лишь покачал головой, и извлёк из саквояжа стопку фотографий.

— Помилуй господь, что это? Неужели сам момент абордажа?

— Причём это не постановка, а самая, что ни на есть подлинная сцена, — сбрасывая форменный сюртук заверил я.

— Но как?

— Просто предвидел важность этого, и поэтому обучил пользоваться фотоаппаратом одного из своих кочегаров. В бою он должен был находиться на своём посту в котельном отделении, но время чтобы выглянуть из люка и сделать несколько снимков у него имелось.

— А как же атака на транспорты с великим князем на борту?

— Эти снимки там то же есть. Как и те, которые не были изданы. Хотя их ценность сомнительна. Ты ведь понимаешь дружище, что я не мог отказать великому князю и припрятать фотографии?

— Да, да, я понимаю. А это что? Русская эскадра с высоты птичьего полёта?

— И не только русская. Смотри дальше. Там есть панорама отхода нашей эскадры под защиту береговых батарей, и подход японского флота. Понимаю, что качество так себе, и особо ничего не разобрать, если не знать, сути происходящего. Но это всё, что я смог.

— Надеюсь теперь сумеешь гораздо больше, Олег, — подмигнул мне Эмильен.

— Хочешь сказать, что сумел раздобыть синематограф*? — спросил я, уже будучи в дверях ванной.

*Здесь имеется ввиду сам синематограф братьев Люмьер, мобильное устройство не зависящее от электричества и объединявшее в себе камеру для съёмки, проектор для показа фильмов и копировальный станок.

— Причём новенький, дружище. И два десятка коробок с плёнкой. Увы, но больше раздобыть не получилось.

— И наверняка втридорога?

— Это уж точно. Цена у него кусается так, что даже зубы сводит. Но ты сказал, что это не имеет значения.

— Уверяю тебя, ничего не поменялось, — подмигнул я и скрылся в ванной.

А что такого. Никогда не видел кинохронику осады Порт-Артура. Сейчас нет игрового кино, и совсем не обязательно за хорошей картинкой ехать в зону боевых действий. Зарабатывающие на синематографе снимают отдыхающих в летних садах, или прохожих на улице. А вечером того же дня показывают в кинозалах. Нередко сами же невольные участники платят за сеанс, чтобы увидеть себя на большом экране, а не возмущаются тем, что их засняли без разрешения.

В Артуре имеется хороший фотограф, вот его и подпрягу за дополнительную плату снимать кинохронику. Конечно о военных объектах речь не идёт, но ни сам город, ни корабли секрета не представляют. О них и без того всё прекрасно известно. Опять же, запечатлеть для истории тех, кто оставит заметный след в истории.

М-да. Синематограф конечно штука универсальная, но и состоит из нескольких частей. Сама камера, деревянный ящик вполне компактных размеров, с треногой к нему. Затем идёт специальная рама, размером с небольшой письменный стол. Ну и наконец проектор который раза в два побольше камеры будет.

Чтобы унести разом весь комплект требовалось минимум трое, а учитывая кофры с коробками киноплёнок, так и четверо. Зато радовало то, что рулонов последних хватало не на пару минут, как было ещё совсем недавно, а на целых десять. Впрочем, подавляющее большинство продолжает пользоваться одно-двухминутными рулонами, так как первые модификации не тянут плёнки длиннее сотни футов. Но у меня был уже усовершенствованный образец с петлёй Латама, так что никаких проблем с любой длинной…

— Здравствуйте, господин Ван.

— Здравствуйте, господин Кошелев. Надеюсь сегодня вы пришли без динамита в карманах? — хмыкнув встретил меня хозяин игорного дома.

— За кого вы меня принимаете, господин Ван? Как можно бродить по городу имея в карманах динамит? Это же нестабильная взрывчатка, ей и фитиль-то не всегда нужен, рванёт просто обидевшись на владельца. Поэтому я предпочитаю пироксилин.

— Вы серьёзно?

— Полагаете, я вдруг стал вам доверять? С чего бы, господин Ван, мне выглядеть в ваших глазах таким идиотом?

— А если я нашлю на вас полицию?

— Сомнительно, что вы забыли об одиннадцати моих товарищах в, которые умеют не только разводить пары, и управляться с машинами или парусами. Мы успели вместе хватить лиха. Не стоит проверять на прочность боевое братство. Хлопотно это. И вообще, мне не нравится куда свернул наш разговор. Я конечно всегда держу револьвер наготове, но стрельбе предпочитаю слова.

— Вы мне определённо нравитесь, господин Кошелев, — одобрительно покачал головой представитель триады, и предложил. — Чаю?

— Не откажусь.

Когда мы допили по чашке терпкого напитка, Ван Сяоли кивнул своим мыслям и предложил мне пройти с ним в подвал. Там обнаружились ящики в которых находилось пять ручных пулемётов Мадсена, магазины, и цинки с патронами.

— За одно ружьё-пулемёт две тысячи рублей, за каждый патрон тридцать копеек, — озвучил хозяин игорного дома.

Не хило так. В пересчёте на рубли, сегодняшняя розничная цена пулемёта от семисот до тысячи. Эти явно покупались не на заводе, а скорее всего были похищены с гарнизонных складов в Циндао. Зато цена вдвое выше. Да и с патронами та ещё засада. Я могу официально купить дешевле в лавке. Правда, там такого количества нет. Но в любом случае, на будущее лучше иметь дело с местным оружейником, а не с криминалом.

Я взял один из пулемётов, покрутил, пощёлкал, затем снарядил с десяток патронов в магазин и проверил как работает досыл и извлечение. Оно бы испытать на стрельбище, но всему есть предел, и несмотря ни на что, даже в Китае следовало не терять берега.

Конструкция конечно сложная и как по мне, с высоты моих знаний, архаичная, но эти ручники в моём мире прослужили до конца второй мировой, а кое-где так и до середины пятидесятых. Так что, при должном уходе и обращении вполне себе рабочая лошадка.

Четыре пулемёта я передам погранцам, один оставлю себе, дробовики пойдут