Охотник на ведьм - Владилен Янгель

дорогу освещает, и на том спасибо тебе, господи. Спустившись по лестнице, я очутился перед сплошной стеной плоти, перегородившей проход. В отличие от всех встреченных до этого перегородок эта была по-настоящему толстой, во всяком случае, в сравнении с теми, что я видел до этого — те, то просто были прозрачными. А ещё эту перегородку покрывала прочная даже на вид шкура с редкими металлическими чешуйками. Но самое главное — эта перегородка всё ещё жива, несмотря на болезненного вида пятна на коже. Значит, я на верном пути.

Интересно, как сам колдун проходит через такие преграды? Или же это ведьма? А какая по большому счёту разница, Тиберий мне так и не объяснил, чем они друг от друга отличаются помимо пола и отличаются ли вообще. Ну ладно, пора проверить насколько перегородка толстая, а шкура крепкая. Выдернув из ножен рапиру, я прошептал одну из заученных в своё время литаний и осторожно ткнул в преграду. Почему осторожно? Ну, хотя бы потому что если та вдруг окажется прочнее, чем предполагалось, то я не лишусь своего весомого аргумента. Осторожность оказалась лишней — окружённая светом рапира с лёгкостью располосовала шкуру.

Приложив минимальные усилия, я без особых проблем, прорезал себе проход. Оказавшись по ту сторону преграды, я бесшумно двинулся дальше, под ногами вместо хлюпающей жижи находилось нечто упругоподатливое, что-то вроде резин. Хотя если учесть специфику, то это скорее мышцы, или что ещё вернее одна большая мышца, причём гладкая, поскольку мышечных волокон я под ногами не чувствую, а они должны быть весьма заметными, если учесть габариты самой мышцы. С другой стороны, небанальным же увеличением этот живой ковёр получен? Так что все эти размышления — пустая трата времени. Главное сейчас, чтобы окружающий меня свет не начал выжигать здесь всё, поскольку если я прав и это действительно одна большая мышца, то она может и сократиться, и тогда меня, либо об потолок размажет, либо об стены. К счастью, ничего подобного не происходило — излучающий свет крест, выжженный на моей ладони, не спешил испепелять окружающую меня органику и, кажется, даже стал светить чуть-чуть слабее. В общем, всё шло настолько хорошо, что я невольно начал беспокоиться.

Прокравшись до конца живого туннеля, я едва не ушиб себе ногу челюстью — туннель просто обрывался, обрывался, и всё тут! А за ним начиналось нечто... нечто огромное. Здешние монахи либо изначально сотрудничали с прокля́тыми чародеями, либо построили монастырь не в том месте. Внушительных размеров пещера, больше чем наполовину заполненная живой содрогающейся плотью. Откуда-то с потолка к этой массе тянулась полупрозрачная трубка с остатками чего-то красного. И вся эта масса содрогалась, словно в конвульсиях, как будто нечто медленно, но верно убивало её. Похоже, невидимая зараза добралась-таки до этого места, возможно, вместе со мной. Ещё раз, взглянув на полую трубку, я понял, что странная болезнь, убившая порождение ведьмы в монастыре тут ни при чём. Руку даю на отсечение, что по этой трубке, должна была поступать кровь, но благодаря моим стараниям обеспечивающее кровоток сердце остановилось.

Странно, конечно, что столь небольшое по размерам сердце обеспечивало такую махину кровью, но это далеко не самое необычное, что я здесь увидел. Подобравшись к краю коридора, я осторожно глянул вниз и никакого намёка на лестницу не обнаружил. Вместо этого вниз тянулось несколько подрагивающих мышечных трубок. Нет, задумка, конечно, понятна — зачем идти, когда можно скользить по мягкой трубке. Но что-то мне не слишком, то хочется доверять свою жизнь, чему-то созданному колдунами, уж слишком велика вероятность на выходе вывалиться в какой-нибудь пищевод переросток или ещё куда. Немного поразмыслив над тем, как мне спустится вниз, я, сунул рапиру в ножны (она слишком остра для моей задумки) и, вытащив пистоль, примерился к одной из мышечных трубок.

- Это как в аквапарке. - Буркнул я, пытаясь унять нервную дрожь в руках. Воткнув пистоль по самую рукоятку, я дёрнул его на себя, проверяя, насколько велико сопротивление разрываемой ткани. Убедившись, что хотя пистоль и разрезает плотную мышечную ткань благодаря окружившему его свету, но делает это достаточно неохотно, так что есть шанс добраться до пола пещеры в целости и сохранности.

- Ну, с богом. - Выдохнул я, сиганув с обрыва, предварительно воткнув в трубку пистоль. Спустя полторы секунды подобного скольжения я вдруг понял, что явно недооценил не только свой вес, но и остроту приваренного к дулу пистоля лезвия. К счастью, всё кончилось раньше, чем я успел запаниковать — резкий толчок в ноги и тело заученно перекатилось через голову, смягчая удар. Вновь по инерции встав на ноги, я не удержал равновесия на податливом полу и рухнул на спину.

Открывшееся моим глазам зрелище заставило меня подхватиться на ноги и бегом броситься в сторону — рассечённая моими усилиями трубка запоздало содрогалась, и эти конвульсии вот-вот оборвут эластичные канатики, крепящие эту махину к стене пещеры. И тогда вся эта хрень рухнет, и лучше бы мне оказаться подальше отсюда. За каким чёртом я вообще сюда полез?! При слове чёрт руку ощутимо тряхнуло электрическим разрядом. Твою ж мать! - Выругался я, сбив дыхание. Устланный плотью пол под ногами вздрогнул. Обернувшись, я увидел, как позади меня всего в паре метров содрогается рассечённая моими усилиями трубка. Любопытно, что послужило прототипом? пищевод или артерия? о чём я опять думаю? Нужно идти и спасать Хильду. А с чего я решил, что она вообще нуждается в спасении? Может всё как раз наоборот? Так что сто́ит выбираться отсюда, да побыстрей!

Задавив трусливые мысли в зародыше, я цапнул рапиру, и только тут вспомнил, что в момент приземления, пистоль вырвало из моих рук, а потом я его так и не нашёл. Чертыхнувшись, я обшарил перевязь и без особого удивления не обнаружил там ничего, кроме ножен с рапирой. Проклятье, теперь мой 'последний аргумент' в любом споре погребён под горой трепыхающейся плоти. Ну и хрен с ним. Выдернув из ножен рапиру, я бегом бросился к основной массе непонятно чего, плохая, конечно, идея, но выбора всё равно нет, мышечная трубка, распоротая моими усилиями упорно, не желает умирать и что характерно усиленно дёргается. Учитывая её размер, массу, и поразительную подвижность, момент, когда она меня раздавит не за горами. Быть растёртым в пюре безмозглым куском плоти, что может быть обидней?

Юркнув в один из проходов пронизывающих эту гору органики, я с облегчением прижался к стене. Затылок ощутил приятную прохладу. Так, стоп, прохлада? Это что неживое?