Холпек. Том II: Спуск к ядру - Максим Балашов

Он нервно постукивал пальцами по столу, прекрасно понимая, что выбить у гномов-великанов хоть что-то — задача из разряда «достать луну с неба». Но искорка надежды все же теплилась где-то глубоко внутри — ведь половина дела уже сделана: Гироха согласился активировать устройства.

«А с услугой для старого обезьяна разберёмся потом, — утешал себя Крас. — Сейчас бы выжить, а там видно будет. Главное — получить эти чёртовы пустоты, а остальное… как-нибудь переживём. В конце концов, я ведь не в первый раз выкручиваюсь из ситуаций похуже».

— Нагх! — фыркнул Гироха, скосив глаза, будто Крас предложил торговать воздухом. — Ты совсем рехнулся? За каким хером богам-кузнецам нужны твои животные в сундуках или их яйца? Они ж не в цирке работают! За такие уникальные штуковины им подавай что-то посерьёзнее — вроде твоей бессмертной души или хотя бы парочки нераспечатанных измерений! Хотя ты ловкий плут, может и уболтаешь их свернуть горы, за кулёк конфет.

— Да нормальный я, как ни крути! — отмахнулся Крас, нервно потирая виски. — Хотя… Кто его знает, что тут «нормально». Я за последние пару лет сменил три шкуры, пару раз откинулся на тот свет возродился… — Он мрачно хмыкнул. — Я имею в виду, что эти бородатые пердуны наверняка запросят цену, за которую и демон станцует в обнимку с ангелом в чём мать родила. Не видать мне этих болванок, как своих ушей после пятой кружки гномьего самогона.

Машинально пнув воображаемый камень, Крас махнул рукой:

— Ладно, проехали. Получится — договорюсь, нет — и без портальных штуковин проживу. — Он нетерпеливо дёрнул плечом. — Давай уже активируй портал, а то меня скоро тошнить начнётся от ваших рож. Да и Умка, поди, лапы отсидела, пока я тут с вами умничаю.

— Молодой человек, — кобольд язвительно склонил голову набок, — а тебе не говорили, что у тебя скверный характер и манеры хуже, чем у трактирщика в похмелье?

— Нет, ты первый, — отрезал Кравцов, демонстративно разглядывая потолок. — Старый задрал ты уже со своими нравоучениями, не буди во мне гориллу, хотя я на неё и так очень сильно похож. Давай, поехали уже, наконец.

Гироха, фыркнув, оставил попытки цивилизованного общения и подошёл к голой стене жилого блока. Его пальцы ловко выхватили активатор мобильной пустоты — странный прибор, напоминающий нечто среднее между циркулем и артефактом древних.

На первый взгляд, его движения были хаотичны — будто бы он просто водил по поверхности, оставляя импровизированный круг. Но Кравцов, переключив спектр зрения, застыл на мгновение.

«Хитрый жук…»

Круг вовсе не был «импровизированным». Активатор оставлял за собой плотный энергетический след, переливающийся всеми оттенками радуги — от кроваво-алого до мерцающего ультрамарина. Но самое интересное открылось при ближайшем рассмотрении: по мере активации по всей окружности портала вспыхивали и тут же гасли энергетические символы — цепочки цифр, тире, двоеточий, точек и запятых, будто невидимый писец спешно набрасывал формулы прямо в воздухе.

«Кодировка? Язык активации? Или что-то еще…»

Крас едва заметно прикусил губу, мысленно поставив закладку — разобраться позже.

Осознав, что застыл, словно заворожённый, разглядывая активацию портала, Кравцов даже не удосужился кинуть на прощание похабного жеста или сказать «пока». Вместо этого он лихо нырнул в червоточину, будто вор, смывающийся с места преступления.

Этот перенос разительно отличался от привычных прыжков в шахтёрскую пещеру, где он провёл последние полтора года. Там всё было просто: десять секунд свободного падения в безмолвную тьму — и ты на месте. Но сейчас… Всё шло вверх ногами — в прямом смысле. Вместо привычного падения вниз, его подбрасывало вверх, словно выталкивая из глубины океана к поверхности. И длилось это вдвое меньше — всего миг, за который едва успеваешь осознать, что вообще происходит.

Приземление, однако, осталось верным себе. Едва вывалившись из портала, Кравцов согнулся пополам, и его вырвало с такой силой, будто желудок решил навсегда сбежать из этого безумного путешествия, оставив хозяина разбираться со своими проблемами.

«Черт… Такого ещё не было», — промелькнуло в сознании, пока он вытирал рот рукавом. Даже в первый раз, когда герой телепортировался в шахту, организм не бунтовал так яростно. Всё было не так плохо, как при перемещении в Ха-а-ль, но всё же он думал, что привык путешествовать подобным образом.

«Сука… — Кравцов с трудом поднялся на ноги, вытирая пот со лба. — Значит, если меняешь координаты, вестибулярка начинает сбоить, как дешёвый комп после вируса. Походу это как перелезть с „Чёртового колеса“ прямо на „Американские горки“ — вроде оба аттракциона, но каждый по-своему еб*ет мозги.»

Он резко выпрямился, внезапно осознав:

«Твою мать! Координаты! Вот что за цифры вспыхивали по краям пустоты!»

В памяти чётко всплывали мерцающие символы — каждый изгиб, каждая запятая, словно выжженные раскалённой проволокой на сетчатке.

«Пля… Там же штук пятьсот наверняка было, — мысленно прикинул он, — но я помню КАЖДУЮ. Как последний перепихон перед смертью.» — Глаза Кравцова сузились. — «Это может быть полезным. Очень. Знать координаты переноса — значит понимать, куда тебя швыряет эта дыра в пространстве. Но сначала… нужно понять где, бл*ть, я теперь? Ох что-то понесло меня после перемещения.»

Крас осмотрелся и с удивлением отметил, что очутился в пещере, которая, по меркам поверхности, была почти курортной — помимо отсутствия леденящего ветра, внутри было целых пять градусов выше нуля. Не рай, конечно, но и не ледяной ад, к которому он привык.

Грот, куда его швырнуло пустотой, или судьбой — кто их разберёт, представлял собой тесноватое помещение метра три в диаметре. Потолки здесь были настолько низкими, что парень, не отличавшийся скромным ростом, буквально подпирал головой каменный свод. Пришлось слегка сгорбиться — как великану в кукольном домике. Зато не приходилось щуриться в темноте — стены пещеры покрывал мерцающий бирюзовый мох, мягко освещая пространство. Ночное зрение включать не придётся, хоть это была и мизерная, но экономя энергии.

Проведя ладонью по стене, Крас мгновенно распознал грубую, зернистую фактуру — диорит. Крепкий, как судьба шахтёра, и холодный, как взгляд кредитора. «Ну хоть не песчаник — не рассыплется под боком», — мельком отметил он, оценивая надёжность своего вынужденного убежища.

Полтора года в шахте не прошли даром — теперь Крас мог отличить диорит от гранита с закрытыми глазами (ну, почти). Для непосвящённых эти породы — как близнецы-братья, но герой знал нюансы: диорит был крепким, как предрассудки старого геолога, а его полированная поверхность отливала холодной