Парень нарасхват - Мэри Блум

— Пра-авильно, — сатир довольно кивнул, — а теперь вали-и-и! По-хорошему!..

Всего от одного толчка грудь ныла так, будто по ней потоптались копытами. Похоже, по-хорошему не получится. Я молниеносно засунул руку в карман. Би сказала, что мне не о чем с ним разговаривать, поэтому я и не стал. В конце концов, я здесь не для того, чтобы с ним разговаривать. Вытащив шокер, я приставил его к обтянутой офисной рубашкой груди и врубил на полную мощность.

Воздух разорвался оглушающим треском разрядов. Лицо сатира исказилось в дикой судороге. Как я и рассчитывал, средство от мудаков работало против всех мудаков, вне зависимости от их происхождения. Однако кнопку я не отпускал — этому явно была нужна тройная доза. Остановился я только, когда в воздухе ощутимо запахло шашлыком, а затем он, как куль с мукой, рухнул на пол.

Сжимая шокер в одной руке, другой я подхватил покорно стоявшую рядом Яну и на полной скорости двинулся к выходу. Каждая секунда бежала за десяток. Однако стоило достигнуть порога, как дверь со зловещим грохотом захлопнулась, и замок с громким стоном провернулся — сам собой, даже без ключа внутри. Да что же мне сегодня так не везет с дверьми…

— Забодаю! — глухо раздалось за спиной.

Отпустив Яну, которая снова как робот замерла в режиме ожидания, я повернулся. Поднимаясь с пола, сатир все меньше напоминал человека. Самодовольное лицо, с которым он вел лекции, сейчас бешено кривилось, перекашиваясь какой-то первобытной животной яростью, а на его голове, чуть повыше лба, отчетливо проступили рожки — не самые большие, но весьма острые, словно их хорошенько подточили ножом.

— Забодаю! — еще глуше повторил он и кинулся вперед.

Его ноги выскочили в прыжке из ботинок. Там больше не было ступней, лишь острые копытца, гневно застучавшие по кафельному полу — прямиком ко мне.

Подскочив к первой попавшейся парте, я с силой толкнул ее ему навстречу. Аудитория взорвалась отчаянным грохотом. Напоровшись на препятствие, копыто свирепо треснуло о дерево. Опережая его вторую попытку, я стремительно вытащил из-под свитера медальон и поднял в воздух. Золотая пластина сверкнула в свете ламп, приковав внимание острых глазок.

— Да, давай, — бросил я, — убей в себе инцела! Только имей в виду, тронешь меня, — я качнул медальоном, от которого он не отрывал пристального взгляда, — будешь иметь дело с моей… хм… хозяйкой!

«Хозяйка» звучало просто жутко, но, кажется, так они все лучше понимали. Сатир моментально замер, больше не став нападать.

— Фамильяр?.. — он аж икнул, а потом снова выпятил грудь. — Да что мне сделает какая-то второсортная демоница!

Хоть бросил он это дерзко, уверенности в его голосе особо не было.

— А высший суккуб как? — жестко произнес я. — В пельмени же тебя скрутит!

Сам я прекрасно помнил, что Би на помощь не придет — но он-то об этом не знал. После секундной паузы, показавшейся мне целой вечностью, копытца нервически застучали по полу, наполняя воздух рваной дрожью. Видимо, с высшими суккубами он уже встречался, и воспоминания не были приятными.

— Да кто ж ты такой-то? — пробормотал он себе под нос. — Для Люци какой-то ободранный… Для Мами слишком дешевый… Лилит только с девочками работает… Фамильяр Виви в жизни сюда не придет, им вообще на всех плевать… Остается только… Твою ж ма-ать! — он страдальчески проблеял. — Вот ей ты в самый раз подходишь, такой же пробле-емный!..

Почему все, вспоминая Би, говорят одно и то же? Но сейчас мне это было на руку.

— Правильно, — отозвался я, — не хочешь проблем, держись подальше и дверь открой!

Однако замок за спиной не кликнул. Копытца все еще напряженно постукивали по полу. Тем не менее сатир приосанился, словно готовясь к переговорам, и важно сложил руки на груди.

— Сэл сказал, что она здесь вне закона!

— Ну ударь, и она появится, — как можно равнодушнее бросил я, при этом не рискуя покинуть баррикаду в виде упавшей парты. — Она сама себе закон!

Не имея других козырей, я отчаянно блефовал, выкрутив уверенность на максимум — так, чтобы у него даже мысли не возникло сомневаться. Потому что если он меня ударит, а Би не появится — он же меня попросту затопчет.

— Хорошо-о, — после паузы протянул сатир, — и что ты мне можешь предложи-ить?..

Маленькие глазки жадно прищурились, шаря по мне, чуть ли не ощупывая карманы.

— Могу предложить, — начал я, — открыть дверь и не мешать.

По его лишь частично человеческому лицу пробежала возмущенная судорога.

— Эй, не бей копытом! — нахохлился он. — А то я тоже могу рога показать!

Да ты их уже показал! Даже лексика вся какая-то козлиная.

— Стой тут! — буркнул он и отошел в сторону. — Сейчас разберемся, что с тобой делать…

Я выдохнул. По крайней мере, это тянуло на цивилизованную разборку. Сатир махнул руками, выписывая ими невидимые дуги. Из ниоткуда в воздухе возник огненный вихрь — этакий адский аналог нашей видеосвязи. Он ярко вспыхнул, и прямо в его центре появилась «крыша» этого рогатого, то есть Сэл. Сложив ноги на стол, он сидел в полутемном кабинете, расслабленно вытянувшись в кресле — так картинно, будто косплеил мафиози средней руки из какого-то фильма.

— Чего тебе? — лениво бросил он.

— Синьор Сальвадоре, — подобострастно протянул сатир, — тут вот…

Рука, слегка подрагивая, показала на меня, словно из нас двоих я был большей нечистью. Сэл мазнул по мне незаинтересованным взглядом, задержался на секунду на перевернутой парте и отвернулся к нему.

— И что?

— Вот он… — робко начал сатир, где-то разом растеряв все самодовольство. — Он…

— Ну не блей, — Сэл слегка поморщился. — Давай смелее!

— Фамильяр Демона По… — сатир осекся и мигом поправился: — Амбиций де-евочку мою увести хочет!

— Ну выставь его, — равнодушно бросил Сэл, складывая нога на ногу, — это же просто человек…

Сатир немного сжался и огляделся по сторонам, словно ожидая удара в спину.

— А она не появится? — глухо и осторожно не столько произнес, сколько прошептал он.

— А ты что боишься? — со смешком заметил Сэл. — Ты же рассказывал, как смело выгнал ее со своей лекции…

— Но это же не ее территория! — зачастил сатир. — Зачем вообще ее выпустили? Сидела столько ле-ет! Так хорошо всем было!.. Это же не по пра-авилам! Она же не мо-ожет!..

Он еще что-то блеял, но с каждым словом его речь все меньше походила на человеческую. Я нетерпеливо покосился на дверь, по-прежнему недружелюбно закрытую.

— Ладно, заткнись! — бросил Сэл, видимо, уставший от этих звуков не меньше меня. — С