Варяги. Смута - Влад Поляков

Апрель (цветень), 987 год. Дорога на Киев

Войско шло на Киев. Шло не слишком спеша, дабы не утомлять воинов, но целеустремленно, понимая, что уже одержана значимая победа, что большая часть дружины Владимира Святославовича пала под стенами Переяславля и в поле поблизости от него. Ну а оставшиеся унесли с собой метку побежденных, разбитых. Ту самую, которая не на теле, но в душе.

В этот раз мне, после долгих размышлений, пришлось взять с собой еще и Роогнеду. Без сына разумеется, то остался в Преяславле. Подросток… у него должно быть детство, хотя бы в эти не столь уж и юные года. А вот его мать мне была нужна. Символ, советница насчет возможных теложвижений ее бывшего мужа и его слишком уж умного дядюшки. Да и сама она нарпашивалсь очень уж упорно.

Причина? Материнский инстинкт, великий и пробивающий все на своем пути. Отказать ей — большой риск посадить зерно будущей неприязни. А то и вражды. Нет, такого мне точно не требовалось. К тому же я ее понимал.

Дети… За них она была готова разорвать глотку кому угодно, а уж Владимиру в особенности. Бежала то она лишь с первенцем, а остальные четверо ее отпрысков оставались с отцом. И видеться с ними… у нее еще в Киеве практически не получалось. Особенно со вторым сыном, Всеволодом, которого Владимир Святославович, споткнувшийся в случае с Изяславом, стремился воспитать исключительно на своем влиянии. Это то и было опасно.

Опасно, причем я не шучу. Дочери — Предслава, Переслава и Мстислава — были еще слишком малы, их личности лишь начинали формироваться. А вот для второго сына Рогнеды процесс становления личности был уже запущен на полные обороты. И деление на «свой-чужой» наверняка тоже запустилось. Не зря я осторожно так намекал Рогнеде, что ее второй сын, вполне вероятно, уже не совсем ее. Тему развивать не стал, чтобы не давить на больное место, но и этого сейчас был достаточно. Потом сама вспомнит, если что не так пойдет.

И был насчет детей Рогнеды вот такой любопытный нюансик. Оказалось, что некоторые историки были правы насчет того, что знаменитый Ярослав по прозванию Мудрый был вовсе не первым и старшим сыном Владимира от Рогнеды. Здес его вообще не было! Вот и подтверждение, что в изначальной временной линии он должен был родиться не то в 988, не то в 989 году. А уже потом, спустя долгие годы, другие историки выстроили другую версию, показывающую старшинство Ярослава среди прочих многочисленных сыновей Владимира. Сейчас же старшим из них был сын Рогнеды Изяслав, а вторым по старшинству — сын от наложницы Предиславы Святополк, потом прозванный окаянным. Вот такая вот оказалась занимательная гинеко… извините. генеалогия. Ее по любому приходилось учитывать, хотя в женах-наложницах Владимира сам черт ногу сломит. А уж в детях тем более. Их было слишком уж большое количество, что для правителя не всегда хорошо.

У меня же и без этого проблем хватало. Правда часть из них осталась внутри стен Переяславля, но не перестала быть таковыми от этого. Зигфрид был ранен слишком серьезно, сейчас за его жизнь били лучшие лекари города, н результат оставался неясен. Прочие раненые, коих было немалое количество, тоже требовали внимания. Пленные, мертвые…

Гуннар, оставленные вместе с Олегом Камнем «нга хозяйстве», рвал и метал от обилия свалившихся на него проблем. Рвался в поход. Но был жестко осажен. Просто, кроме него, было некому поручить фильтрацию пленных по принципы простой вояка или посвященный в дела Владимира Святослаовича относительно плана по уничтожению всех нас. И с этим делом нельзя было тянуть, требовалось этих самых посвященных по большей части пустить в распыл, а нескольких, особо важных, прежде выпотрошить на предмет всей ведомой им информации. Ну а потом по тому же адресу. Варяжское братсво предателей своих интересов никогда не прощало.

Вот и получилось, что ворчащий и ругающийся Бешеный остался разгребать завалы, Олег так же поддерживал обычную жизнь города, ну а мы… опять двигались к очередной битве. На сей раз вместе с собственно войском тащился и обоз, где были и припасы, и инструментарий на предмет создания осадной техники, и просто вещи, создающие хотя бы минимальный комфорт в лагере, который непременно вырастет поблизости от киевских стен. Всегда стоило готовиться к худшему. Но и надеяться на лучшее я не переставал.

Сейчас же я лежал на телеге, смотря в небо и дума, думая… Обо все сразу и одновременно ни о чем конкретно. Накатила та самая лень, которая не действует на разум, но почти отключает желание делать даже простейшие телодвижения. Увидевшая это с час назад Роксана унеслась куда то вперед, поскольку у нее, в отличие от меня. Как раз был припадок бурной деятельности. Эрик руководил общим движением войска, координацией дозоров и вообще многим другим. Лейф Стурлассон шел с конниками в авангарде. Готовясь отразить любое нападение, буде таковое случится. Магнус с самого начала похода выносил мозг жрецу Перуна Радагасту, который как-то незаметно стал неформальным лидером собравшихся под нашими знаменами храмовых воинов. Все были заняты делами… кроме меня. Я же пока бездельничал, готовясь к новому круговороту хлопот. Он приближался, неотвратимо и неумолимо, с каждым шагом по направлению к Киеву.

— Не помешаю?

— Как сказать, Карнаухий, — ответил я, не прекращая смотреть на небо с медленно плывущими по нему облаками. — Все равно уже пришел, да и мне сверх меры бездельничать не стоит. Так что можешь рядом присаживаться…