Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Привет, Никита, — послышался голос девушки, но такой усталый и осторожный, словно она ожидала плохой реакции волхва. — Хотела тебя поздравить с получением титула и наместничества. Растешь на глазах.

— Здравствуй, — улыбнулся Никита, и оглядевшись на ходу, заметил пустую скамейку возле какого-то маленького магазинчика по продаже часов. Присел на нее, поудобнее перехватил телефон. — Извини, что давно не появлялся. Дела…

— Ты теперь государев человек, — Даша продолжала говорить тихо, — и я все понимаю. Ты меня прости за тот вечер. Я была не готова к твоим откровениям, поэтому так вспылила. Возможно, смысл слов был иным, но я поняла так, как поняла… В общем, надо поговорить.

— Хорошо, я не против, — выдохнул Никита. — В выходной устроит? Раньше не могу.

— Буду ждать, — в голосе Даши послышалось облегчение.

— Подожди, — растерялся волхв. — Где будешь ждать?

— Как где? Дома. А точнее, если не понял, — наконец-то, ожила, ирония появилась! — в особняке Сабуровых. И разговаривать будем все вместе. Родители, я и ты…

— Черт! — Никита замер.

— Не ругайся, — тихий смешок. — Я не могла иначе, понимаешь? Слишком непонятное для меня будущее вырисовывается. А с кем мне еще советоваться, с Ведьмами? Они наговорят… Ну не могу я принимать решение самолично, навеки покинув родной дом!

— Даша, больше ни слова! — заторопился Никита, ругая себя за неосмотрительно затянувшийся разговор. — Приеду к обеду. Все, целую!

— Еще ни разу по-настоящему не целовал, а уже бросаешься такими словами! — повеселела девушка. — Ладно, мы будем ждать.

Послышались гудки. Зачарованный услышанным, Никита медленно спрятал телефон за пазуху, и не замечая никого вокруг, пробормотал:

— Или меня привяжут цепями к этому миру, или мы вдвоем с Дашей предстанем перед гневной княжной Меньшиковой. И какой вариант легче?

Боровичи

Никита

И все же преимущества дома перед казенным гостиничным номером были ощутимые. Здесь никто не следил за его шагами, не докладывал, куда пошел клиент, с кем встречается. Петр Григорьевич, уезжая в Черный Бор, шепнул напоследок, что в его штате нет ни одного стукача. Все люди проверенные, даже те, кто охраняет охотничий домик на озере.

Здесь даже спалось по-другому. Сплошное умиротворение от тишины, обволакивающей усадьбу.

Первым делом Никита решил посмотреть «подарок» Ямпольского. Вытряхнув из пакета плотную пачку фотографий, разложил их на столе и стал просматривать надписи к ним на обратной стороне. Ничего необычного. Только имена и то, чем занимаются эти люди.

Он сразу же понял, почему подполковник подсунул ему конверт. Захарьин Данила Васильевич, опальный князь, скрывается под крылом Новгородской республики, а точнее, у Борецких. Выкупил болотистые земли, собрал вокруг себя единомышленников. В политику старается не влезать, на уговоры новгородцев отвечает отказом, но в последнее время проявляет интерес к разработке техномагических порталов.

Конечно, всех этих сведений на карточке не было. Для такого случая в конверте лежал маленький прямоугольный кристалл памяти, на котором была информация по каждому объекту. Прежде чем полностью окунуться в работу, Никита нажал на кнопку вызова (его нововведение, чтобы не бегать по дому и не кричать в поисках прислуги), и через пару минут раскрасневшаяся Мила появилась на пороге. Она выжидающе уставилась своими темно-зелеными глазищами на хозяина и молча ждала приказания. До чего же хороша, чертовка! Знает, что заставляет его сердце колотиться при виде ее фигурки.

Сердито отогнав от себя ненужные сейчас мысли, нарочито сухо приказал:

— Принеси мне кружку чая. Сладкого, без всего. Ужин скоро?

— Через полчаса, — кинув взгляд на запястье, где виднелся тонкий ремешок наручных часиков, ответила Мила. — Сейчас принесу, Никита Анатольевич.

Она убежала, вызвав у Никиты тяжелый вздох. Приникнув к экрану, с которого читал досье на Захарьина, продолжил свою работу. Оказывается, опальный боярин какими-то неведомыми путями умудрился привлечь для специфических работ артефактора Одноуса, бежавшего из-под опеки князя Всеслава Ивановича. Фото этого человека было тут же. Биография обычная, если только не обращать внимание на нарушение вассальной клятвы. За такие вещи на плаху потащат не задумываясь, о чем недвусмысленно намекала приписка в конце досье Одноуса: вернуть к хозяину, пусть сам разбирается. Наверное, Басманов руку приложил.

А вот следующая фотография, вернее, отсутствие изображения, весьма озадачила Никиту. На него глядел пустой овал лица с большим вопросительным знаком, нарисованным красным карандашом на белом фоне. Пояснение гласило, что Захарьин завербовал кого-то из сотрудников Магической Палаты, имеющего доступ к секретным разработкам в области межпространственных порталов. Сердце Никиты забилось очень быстро, толчками прогоняя кровь по артериям. Если это не прямая подсказка, то тогда что? «Осовцы» знают о телепортаторе, но не смогли выяснить личность? Странный прокол.

Так, это у нас Семен Асеев — эмиссар князя по деликатным поручениям. Лицо вполне приятное, этакого добродушного и спокойного собеседника. Не скажешь сразу, что честолюбив, любит ходить по лезвию ножа, умеет прекрасно маскироваться, заметать следы. В общем, очень нужный для Захарьина человек. А вот этот неприятный тип, от взгляда которого мурашки по спине толпами ходят — Арсений, маг и артефактор, по совместительству палач.

Было еще несколько лиц, входящих в близких круг князя, его дети, жена. Но не это привлекло Никиту. В самом конце документа, записанного на кристалле, была пространная записка о вражде между Назаровыми и Захарьиными. Очень большую роль сыграли события сорокалетней давности, когда оба рода серьезно разошлись в политических взглядах. Назаровы поддержали Рюриковичей, значительно усилив свое влияние на северо-востоке Руси, выставили своих Ратников и обычных бойцов, чтобы помочь Великому князю Ивану — отцу нынешнего правителя — столкнуть оппозицию с насиженных мест. В одной из стычек, произошедшей неподалеку от озера Воже, полегло много представителей обоих Родов. Захарьины были убеждены, что некие договоренности нарушили Назаровы и объявили кровную месть. И не успокоились до тех пор, пока не уничтожили всех Назаровых.

Никита озадаченно потер подбородок. Что-то в этом рассказе мутное кроется. Не могли вот так просто сильный назаровский клан снести, чтобы ни одного человека не осталось, даже вассалов. Всех вырезали. Не приложил ли руку к избиению свободолюбивого Рода сам государь? Ведь если судить по историческим книгам и учебникам, после разгона смутьянов по дальним норам, почти все боярские Роды приняли клятву верности. Назаровы тоже принимали, но без вассальной присяги. А Великий князь Иван, судя по всему, слыл человеком вспыльчивым, подозрительным и болезненно обидчивым. Почему ни Захарьины, ни Кошкины, ни Романовы не подверглись тотальной чистке, а Назаровы всем скопом переселились в Небесные Чертоги? Что мешало раздавить оппозиционеров? Недосягаемость или нежелание? Назаровы оказались под рукой, вот и получили свою «награду».

— Допускаю, что кровники у Назаровых были, — пробормотал Никита, — но справиться