Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

без оружия я тут уже как без рук, хотя давно уже не приходилось его применять. Дорога до Портофино неблизкая, и без оружия мне её проделывать очень не хочется. Черт, значит придется просто “пропасть” в разведке. Можно для очистки совести оставить письмо мэру, и попросить кого-то, чтоб занесли ему на следующий день, где всё постараться объяснить. Ловить нас точно не станут, мы у базы никакую собственность не увели, а вот пользу уже успели принести, это точно. Патроны и бензин получается у военных позаимствуем, ну да перед ними мне не стыдно. На данный момент именно этот план кажется мне наиболее правильным.

Мои рассуждения прервала рация голосом Джонни. Причем говорил он шепотом:

–  Десятый, вижу движение по дороге вверх, по той, которой мы приехали. Медленно едет машина. Черт, совсем случайно заметил, не слышно почти. Кто в ней – не вижу, но скоро будут тут, на поляне. Что делать?

–  Ничего пока не делай, лежи, замри. – тоже отчего-то шепотом прошипел я. – Ты от той поляны примерно где, сориентируй меня

–  Вверх как мы поднимались, на самой границе леса, получается от тебя вниз и сильно левее. Там у склона кусты очень густо растут, я почти сразу за ними. Идешь сюда?

–  Да, скоро буду. Если что – сообщай сразу мне, только не высовывайся без причины и не придумывай ничего пока.

И как-то сразу вспомнилось, что машина наша не так далеко спрятана, и следы нашего заезда на площадке наверное можно увидеть при желании, и уйти быстро нам сложно – машина задом стоит. Черт, аж злость берет, как всё не к месту складывается. Ладно, посмотрим, кто к нам пожаловал. Одеяло сложил в рюкзак, рюкзак пока вмаскировал в ближайший куст, спрятал хорошенько – если что, вернусь за ним после. Спохватившись, выдергиваю из кармана рюкзака резервную запасную обойму, сую в боковой карман брюк. Другие две на поясе, в своей кобуре, так что теперь у меня четыре полных магазина. На полусогнутых, медленно, спускаюсь вниз, сразу забирая левее. Полагаю, что про вон ту опушку говорил Джонни, только там кустов как-то не вижу… Где его искать теперь? И можно ли выходить на связь, или я его выдам лишним шумом? Черт… Спускаюсь медленно, тихо, опушка все ближе, и если сейчас на нее кто-то выйдет, то меня засечет сразу. Потому пистолет в руку, с предохранителя снял, убедился, что патрон в стволе.

Буквально у самой опушки услышал по рации тональные щелчки. Осталосился, осмотрелся, и увидел слабое движение в кустах ещё сильно левее меня. Джонни пытался мне помахать рукой и не спалиться при этом. Осторожно добираюсь до него, залегаю рядом, дышу. Кивком головы и одними губами спрашиваю “где они?”. Головой показывает вперед, затем сообщает мне страшным шепотом:

–  Они как раз на поляне остановились, мне кажется их там трое или четверо. Все мужчины, нас пока вроде не заметили. Что будем делать?

–  А что делать, – таким же страшным шепотом отвечаю я, – надо понять зачем они тут. Если наблюдать, то все равно вылезут сюда, на холм. Если по каким-то своим делам, то может и уедут скоро.

–  Да пока не похоже, что уедут.

–  А на что пока похоже? Не паникуем, наблюдаем. Автомат сними с предохранителя.

–  Уже…

Примерно полчаса пролежали в ожидании, но ничего не изменилось. Поляну, где остановились бандиты, нам видно небыло, и это было самое неприятное. Значит, надо менять позицию. Посоветовался с Джонни, поползли с ним вдоль опушки, по самому краю склона, стремясь зайти сбоку к возможному неприятелю. Ползти по лесу оказывается жутко неудобно, да ещё и склон оказался категорически не подготовлен к ползанию наших нежных тел – я себе отбил об камни и корни почти все, что только можно. Взмокли от нервов и напряжения, причем уже оба, но куда-то всё же доползли. Дальше продвигались совсем медленно – несколько метров вперед, прислушаемся, присмотримся. Скоро услышали голоса, люди говорили не таясь. Еще подползли, и с удивлением поняли, что не понимаем ни слова, что они говорят. Точно не итальянцы, и не болгары – там можно хоть что-то разобрать. Еще чуть вперед, и наконец видим в просветах поляну, метрах в тридцати от себя. Четверо мужчин, двое из которых в камуфляже, ещё двое в обычной одежде. Смуглые немного, скорее всего румыны. Двое курят и что-то объясняют, двое стоят и их слушают.

Минут через десять их беседа завершилась, и те, кто слушал, повернулись и зашагали вверх по склону. Практически той же дорогой, что и мы шли. Остальные двое расслабились, но оружия из рук не выпускают, а у обеих в руках автоматы, причем армейского образца, прям как у Джонни сейчас. У тех, кто ушел вверх, наблюдать, только пистолеты на поясе, ну и один бинокль на двоих они взяли. Так, значит все же бандиты ждут тут гостей, и устраивают наблюдательный пункт. Только не очень они прячутся, машину вон вообще посреди поляны поставили, даже не развернули. Кстати, машина большая, вроде Фольксваген, джип. Мне кажется, вообще семиместный. Один из оставшихся снял свой рюкзак, достал оттуда какой-то то ли хлеб, то ли ещё какую-то еду, и начал есть, усевшись на землю спиной к дереву. Второй, с солидной бородой, но при этом не старый, сказал что-то ему, тот покачал головой. Они о чем то лениво поспорили, потом сидящий все же махнул рукой, чисто по русски “делай как хочешь”.

Бородач подошел к машине сзади, открыл багажник, невидимый мне, так как машина стояла почти к нам передом, и вытащил оттуда сначала палатку, кинув ее на землю. А потом он повозился, и отступил назад, потянув какую-то веревку, наподобие той, на которой таскают машины на прицепе. Из багажника практически вывалился человек в грязнейшей одежде неопределимого цвета и фасона, с мешком на голове и со связанными за спиной руками и стреноженными как у лошади ногами. Я сначала подумал, что это труп – настолько не похоже было это тело на живое. Но тут тело зашевелилось, и поднялось сначала на колени, а потом и на ноги, медленно, с трудом. Мы с Джонни смотрели на все происходящее с квадратными глазами, не шевелясь. Бородач лениво пошел к одному из деревьев, на обратной стороне опушки, и крепко и обстоятельно примотал свой поводок к суку дерева примерно на высоте человеческого роста. После чего он что-то резко и громко сказал телу, то вздрогнуло, но осталось стоять смирно.