Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн

Оно и видно. И рассказывает, будто это я с похмелья. Но я пригляделась: побледнела, зрачки расширились. Пульс и проверять не надо — на шее жилка бьется так бешено, что не заметить нельзя.

Ро стиснула зубы и попыталась улыбнуться:

— Пройдет. Всегда проходит.

Чудесней не бывает. Я могу в любой момент парализоваться, она — задохнуться. Притащились калеки на палубу.

— О чем же ты думала⁈ — прошипела я.

— О том же, о чем и ты, вероятно.

Отшила, как заправский портной. Крыть нечем.

За спиной Фарра, поднявшего руку в призыве к тишине, появился и мой драгоценный муж. Сияющий, как начищенный нагрудник короля, что пошел на дно вчера. Гордо обводящий взглядом «владения», словно капитан тут — он. На миг задержался на нас — вернее… на моей оранжевой рубахе. Его рубахе. Перевел глаза на стремительно краснеющее ей в тон лицо. И никакая маска больше не скрывает румянца от стыда… Мы встретились глазами, у меня внутри все перевернулось, когда левый уголок его губ слегка пополз вверх, к морщинкам у левого глаза.

— Буканбуржцы, мерчевильцы и гудруитяне! — обратился Фаррел Вайд громогласно и торжественно, как он это умел.

И когда это зрение вернулось в таком объеме, что я в состоянии рассмотреть морщинки Кастеллета⁈.

— Возможно, не все вы знаете, что «Искатель Ветра» направляется к маяку на краю света. И сейчас — время принять решение, станете ли вы частью его экипажа.

А Чак уже рассматривал нашего соседа, того невежливого мерчевильца, и далее, далее по списку. Каждого он умудрялся расшевелить, установить какой-то будто бы особый контакт.

— «Стать частью экипажа»⁈ — потрясенно повторил Гудру.

Фарр с готовностью пояснил:

— Ранее «Искатель» был судном Буканбургского берегового братства. Теперь — это разведывательный корабль империи, и в состав его экипажа может войти всякий, кто принесет клятву.

В ответ послышались нестройные крики несогласия.

— Делить «Искателя» с лавочниками⁈ — кричал кто-то с задних рядов.

— Еще немного, и мы бы захватили вас! — возразил наш сосед. — Мерчевиля тут гораздо больше, чем грязных пиратов!

— Сами вы грязные!

— А дикари тут каким боком⁈.

— Ты сам — всего ищейка королевы, командор! И капитан хотел тебя убить!

Аврора прикрыла глаза, качая головой.

— Все… рушится… снова. Вот так всегда…

Конечно, так всегда. Было, есть и будет. Потому что так устроен мир. Но это не значит, что с толпой Фаррел не справится.

— Не вешай нос, Аврорик. Фарр — мастер своего дела.

И Чак глазками явно не просто так стреляет.

— Смею заметить, что на данный момент капитан здесь — я. Согласно всем законам Буканбурга.

— Я против!

— Против своего же закона? — Фарр звучал натурально удивленно.

Ро тихо рассмеялась. Наши соседи неприязненно покосились на нас. Я толкнула ее в бок. Тише воды, ниже травы — ведь сама говорила. Еще обнаружить себя сейчас среди разъяренных мужчин не хватало.

— Полный назад! Повернем домой и всех их в рабы… Буканбуржцы, сплотимся против этого сброда!

Голос капитана Вайда перекрыл весь нестройный ор:

— Выходит, сокровища вам не нужны?

И на палубе сделалось тихо.

— Гупо и Китэ все старательно переписали. Старший помощник Кастеллет… От какой доли отказывается экипаж?..

— Четыре сундука с драгоценными камнями, золота три пуда, две мраморных ста…

— Но сокровища и так принадлежат нам! — крикнул Гупо. — Корабль наш, сокровища тоже наши! А вы идите на до…

— Недостаточно повеселился на охоте на сирен, Гупо? — спокойно поднял бровь Фаррел. — Уверен, что снова хочешь попытаться поднять восстание? Одна попытка уже провалилась. После второй на доску можешь отправиться ты.

Гупо заткнулся. Ро рядышком судорожно вздохнула. Я покосилась на подругу: глаза ее были полны восхищения.

— Видишь? — прошептала я. — Немного доверия, и случаются чудеса.

— Он невероятный…

— Кому такой расклад не нравится, может оставить судно тотчас же. До острова недалеко — там можно спокойно прожить до старости безо всяких перемен. Но если вы — настоящие мужчины, которые готовы смотреть в лицо опасности, записать свои имена в истории империи и вернуться богатыми победителями — вам с «Искателем» по пути. Вы получите грамоты и часть первой добычи.

Первым выступил вперед отец Фриды. Седой, как штормы Костримы. Сирены и морские медведи… Но, пусть и прихрамывает, больным не выглядит. Брав и полон сил.

— Как тебя зовут, матрос? — спросил сверху Фарр.

— Хью Блейк. Когда-то юнга Буканбурга, затем — житель острова Гудру, а теперь — матрос «Искателя Ветра». Примите меня на борт, капитан Вайд.

Полагаю, они эту сцену прорепетировали заранее.

— Кастеллет, выписать матросу Блейку причитающуюся долю.

Следом выскочили Бимсу и Вир.

— Мы тоже, мы тоже с «Искателем»!

— Принесите клятву верности, — потребовал Чак, поднимая правую руку.

— Я Вир Ленс, юнга родом из Буканбурга, отныне — матрос «Искателя Ветра». Примите меня на борт.

Юноша еще и колено преклонил. Мы с Ро усмехнулись в унисон.

— Он еще и… это на пользу империи… Строит флот, — сбивчиво сказала Аврора, пока Китэ и Дрок приносили свою клятву, рассказывая о своем происхождении и имени, а Чак записывал их в реестр. Интересно, а мой муж тоже вписался? В службу империи, которую надеялся разрушить?

План пахнет его предприимчивостью. Фарр до такой махинации бы не додумался.

Гупо мялся на месте и бубнил что-то под нос. Но когда остался только он без грамоты и бумаги на получение сокровищ, которые, оказывается, теперь стерегли рабы и выдавали только в обмен на такую бумагу… В общем, наши мужья поработали на «ура». И, надеюсь, вскоре мы сможем их увидеть. И просто, скажем… выпить цикорры. Какая жалость, что булочек в море нет. Впрочем, как и цикорры. Давись, Тильдик, слюной.

Впрочем, оставались еще мы — я забыла взять в расчет. А вот Кастеллет взял, конечно же. И коварно брякнул на всю палубу:

— А каково ваше решение, юноши?

У него когда-нибудь энергия заканчивается? Заняться нечем — вот честно?..

Кажется, только сейчас Фаррел заметил меня и Ро. По его лицу пронеслось трудночитаемое выражение гнева, растерянности и тревоги. Еще бы — вмешивать жен, которые должны мирно сидеть в каюте, как бы сейчас не очень. Ну, а еще он просил Ро.

Аврора, похоже, тоже проворонила момент, когда мы остались на всеобщем обозрении и раскрыла рот. Я не