Отцовский трон - Наиль Эдуардович Выборнов

твой отец, – ответил старый воин. – И никогда им не будешь. У тебя свой путь, собственный. И пройти по нему ты должен сам. Тебе не повезло, нет отца, который тебя учил бы, что и как делать.

– Но мне повезло, что у меня вы есть, – ответил я. – Всегда готовы подсказать, если что. Но веселиться я сегодня, пожалуй, не буду. Коня прогуляю, сам покатаюсь немного, чтобы голову проветрить, а потом снова делами займусь.

Дел у меня особых не было, но их всегда можно было придумать. Лекарства те же самые пересчитать, например, прикинуть, что прикупить надо будет, когда мы снова в Киеве окажемся. Или деньги пересчитать, тоже хорошее занятие. Успокаивает, особенно когда знаешь, что их хватает.

– Прокатись, – кивнул боярин Лука. – Может быть печаль из головы и выветрится.

– Айда я с тобой? – спросил боярич Никита. – Вместе кататься оно все веселее.

– Пошли, – ответил я.

И вместе мы двинулись в шатер, где были сложены наши седла. Немного прокатиться можно было и прямо так, но я планировал относительно долгую прогулку. Да и нельзя, чтобы лошадь от седла и стремян отвыкала, плохо это.

***

Мы с бояричем Никитой оседлали лошадей, да потихоньку двинулись вдоль Днепра в сторону его устья, того места, где река впадает в Великое Черное море. Вот, вроде бы совсем недавно я был у другой большой реки, впадающей в то же море, у Днестра. А на самом море так и не побывал. Времени нет, иначе можно было бы взять парней, да махнуть туда, на полдень. Там ведь тоже наверняка люди живут, будет, если что, где остановиться. Ну и отдохнуть конечно.

Чем они там жить могут? Соль выпаривают? Вряд ли, потому что, насколько я знал, здесь, в Союзе Торговых Городов соль добывали в шахтах в местечке со странным названием Карловск. Да уж, я даже и представить не могу причем тут карлики, и почему в их честь назвали целое поселение. Сам я там тоже не бывал, и даже не проезжал мимо, иначе заехал бы и попытался выяснить, почему город называется именно так.

Отбросив в сторону глупые мысли, я снова сосредоточился на прогулке. С реки дул легкий прохладный ветерок, который приятно холодил лицо и заставлял колыхаться высокую траву, с неба ярко светило солнышко. Конец лета, да, а ведь скоро придется возвращаться обратно на полночь, в Пять Княжеств, в места, где унылая серая осень и достаточно суровая зима.

Впрочем, я все равно любил те места. Нигде не может быть так хорошо, как на Родине, и никто меня в противоположном не убедит. Даже несмотря на то, что мне самому нравился и большой торговый город Киев. и даже Ямпольская застава с располагающимся неподалеку селением дружелюбных молдаван. Хотя в том, что Ямполь превратился в нормальное место, была и моя заслуга. Раньше-то там костеглоты лютовали. Да и чтобы молдаване стали такими дружелюбными тоже пришлось изрядно потрудиться. И с этим ничего не поделаешь.

– О чем думаешь, Олег? – спросил у меня боярич Никита, который ехал рядом, любуясь рекой.

– Честно? О том, как хорошо будет, наконец, вернуться на Родину. Нет, в Киеве тоже неплохо, как и в Ямполе, но домой все-таки очень хочется. Родное село повидать, посмотреть, как там люди живут.

– Понимаю, – вздохнул Никита Лукич, наклонился с седла, сорвал какой-то стебелек и сунул его в зубы. – Но пока что нам возвращаться некуда. Ни тебе, Олег, ни мне с отцом. Тебя, если ты в родное село нагрянешь, смерть ждет. А наше поместье наверняка давно уже отдали кому-нибудь… И, чувствую я, что даже если мы победим, и ты вернешь себе отцовский престол, то поместья того нам не видать.

– Как это не видать? – удивился я. – Ты думаешь, я вам поместье не верну, если мы победим?

– Да вернешь, конечно, но только там ведь поменялось давно все наверняка. Ни служанок прежних нет, ни мужиков из селян. Наверняка ведь тот, кому поместье отдали, своих людей пригонит. Да и не думаю я, что отец захочет, чтобы мы обратно возвращались. Думаю, попросит он у тебя подворье в городе. Большое, чтобы дружинников разместить можно было. Ну, ты же наверняка видел такие, когда в Орле был?

– Не только видел, но и бывал даже, только не в Орле, а в Брянске, – ответил я. – Как раз у того самого боярина Сергея, с которым мы на тракте на Орел схватились. Только почему ты думаешь, что отец не захочет возвращаться в поместье?

– А ты его отпустишь? – вопросом на вопрос ответил боярич Никита. – Сам подумай, тебе ближний боярин нужен, или нет? А кто на эту роль лучше годится, чем отец? Мы все-таки уже давно вместе путешествуем, помогали друг другу часто.

– Ты прав, – кивнул я. – Боярин Лука на эту роль лучше всех годится. Но поместье я ему все равно верну. Это же не только место, где жить можно, но еще и доход, который от селян получаешь. Не думаю, что твой отец от такого откажется.

– Ну если так посмотреть, то да, – вздохнул Никита. – Только сначала вернуть бы нам престол твоего отца. Чувствую я, много крови прольется, пока мы это сделаем, много воды утечет, и много времени пройдет. Дожить бы нам до этого дня.

– Никита, друг, что с тобой? – спросил я, понимая, что есть нечто, которое сильно тревожит моего товарища и друга. – Уж ты-то крови никогда не боялся, насколько я тебя помню.

Боярич отвернулся и ничего не ответил. Какое-то время мы ехали вдоль берега реки, молча, но я чувствовал, что он хочет мне что-то сказать. Он ведь наверняка за этим и увязался со мной на прогулку, так-то я вполне мог и один проехаться по окрестностям, здесь же везде дозоры да караулы, никого из чужих тут быть точно не должно. Только вот чего он тянет-то тогда, мог бы прямо сказать…

Неужели стесняется? Это серьезно, боярич Никита и вдруг стал стесняться? Чего же он тогда у меня вообще попросить хочет?

Я как-то и даже представить не могу, стесняющийся боярич Никита не вписывался в мою картину мира, это было бы так же странно, как если бы воды Днепра потекли не в сторону полудня, в Великое Черное Море, а наоборот. Уж если этому человеку нужно было что-то, то он всегда заявлял об этом прямо и смело. И меня он ничуть не стеснялся, потому что трезво рассуждал, что он – мой боярин, а я его князь. Какое стеснение может быть перед князем