Г.Р.О.М. 4 - Никита Киров

— Чё он зырит? — спросил Ярик, глядя на молодого китайца.

Пожилой махнул рукой, молодой сразу отсел за соседний столик. Вот этот пожилой, с мешками под глазами, должно быть, и есть тот самый «хозяин» филиала Харбинской триады Чэн Яодун.

Это он сегодня должен меня выслушать, но сделать то, что выгодно его банде. И тут могут быть разные пути, но к каждому мы должны быть готовы.

— Вчера я слышал, что происходит, — тихо начал китаец. — Много стрельбы, много убийств.

Вообще нет акцента, никакого. А что удивительного в том, что главным назначили человека, умеющего находить общий язык с местными, а заодно — отстаивать интересы клана.

— Да вообще такая хрень творится, — протянул я простоватым голосом, не дожидаясь, когда старый китаец закончит.

— Не перебивай! — вдруг возмутился молодой китаец. У него-то акцент был сильный.

— Я чё-то не понял, — Ярик сощурил глаза. — У тебя чё, друга, дома запасной хавальник лежит или чё?

— Тц, — только и бросил Чэн, сложив перед собой очень белые, ухоженные руки с аккуратно подстриженными ногтями. Будто на маникюр ходит.

Молодой тут же скуксился и отошёл. Хотя я уверен, он здесь специально, чтобы провоцировать нас на конфликт и изучить, потому что главному так вести себя не положено.

— Ярик, — позвал я. Пора начинать наш спектакль. — Хорош.

— А чё он залупается? — никак не успокаивался брат.

Вот это у него получилось хорошо. Мы распределили другие роли, чтобы при китайцах я выглядел как главный, но не как авторитет для своих людей. Чтобы даже родной брат показывал, что не слушается.

Потому что вряд ли китайцы клюнут, поверят и тут же пойдут мочить городскую братву ради некой выгоды ради нас.

Надо, чтобы они сами увидели выгоду, раз позвали нас к себе, и что для этой выгоды им придётся сделать. А стрелять им нужно будет потом, чтобы не потерять лицо, когда мы их к этому подведём.

Второй этап, самая сложная наша схема. Для каждой банды мы ищем собственный подход.

— Да тише, — повторил я и вытер лоб.

Брат перестал капризничать. У него сейчас такой вид, будто мы снова дети, и я пытался заставить его съесть кашу, хотя он хотел компот.

— Ну так чё мы пришли? — недовольно спросил Денис и с брезгливым видом оглядел внешний вид зала. Снова столичный мажорчик, который попал в большие проблемы, но всё ещё капризный.

— Сиди уже тихо, — пробурчал я и посмотрел на китайца. — Продолжайте, любезный господин… э-э… Чэн, мы ждём. Да, вчера прям неожиданно началось. И этих мочканули, и меня чуть не грохнули. А щас чё? Охрана в милиции показания даёт, а мы тут… вот.

Всё это время китаец смотрел на нас с доброй улыбкой, но внимательный умный взгляд изучал нас. Никак не выдаёт, поверил в наш спектакль или нет. Поэтому придётся доверять интуиции.

— Я думаю, это может повториться, — медленно сказал Чэн. — Одно нападение всегда следует за другим. Но следующее будет внезапным, опасным. И без защиты оно может застать вас врасплох.

— И чё предлагаете? — спросил я.

— Обсудить взаимные интересы, — китаец улыбнулся.

— Это типа ты крышевать нас вздумал? — возмутился я. — Не пойдёт, у нас есть крыша. Они сейчас роют в городе, всех найдут.

Я пнул Дениса под столом, чтобы вступал в игру. Тихонько, чтобы никто не понял.

— Не, Лёха, погоди, — торопливо сказал он, правда, слишком быстро. — Если будем совместно работать и будет выход на Маньчжурию, то можно будет обсудить это с Мельниковым. Если на себя завяжем, ему придётся…

— Тихо ты, — прошипел я. — Помалкивай.

— А какая крыша? — спросил Ярик, будто до него только что дошло. — Говорю же, не нужен нам никто. С Атаманом же добазарились, я же сам говорил.

Можно сказать, мы играли вслепую, потому что каменный взгляд Чэна ничего не выражал, сидит как статуя, ёпрст. Но подобную схему мы однажды провернули, обманув матёрого КГБшника Веселовского, вот и сейчас делаем похоже.

Раз уж китаец не пойдёт валить наших врагов, то он может увидеть выгоду, чтобы работать с Денчиком напрямую.

Без нас с братом.

То есть говоря проще — избавиться от лишних.

Он не ударит по братве без весомой причины, только чтобы защищать свои интересы. И явно не для того, чтобы выручить нас.

Но вся эта схема нужна для одного. Чтобы он, целясь в меня, задел кое-кого другого. Смысл в этом.

Если китаец решит, что можно избавиться от меня, он договорится с Денчиком, обещая посредничество в переговорах за процент и услуги. А потом предложит договориться с Атаманом и блатными, и даже с московскими, обещая всем золотые горы от совместного сотрудничества.

Так и ведёт себя китайская мафия за рубежом. Ну а все накопленные обиды вымещать тихо, короткими акциями, чтобы никто этого не понял.

Это совсем другой уровень планирования и мышления, это не Наум или Поджига, это иностранная мафия, привыкшая существовать так десятки лет. Нейтралитет и скрытность обеспечивают их безопасность. Но в то же время у них есть сила, чтобы отбиться в случае проблем, поэтому на них не наезжают.

Они бы не стали говорить с нами без повода, но мы дали им этот повод. Они не будут верить только на словах, но сделают выводы от всего, что мы скажем.

И поступят так, как выгодно им.

Я готов рискнуть, потому что дело идёт так, что без риска не обойтись. Все это понимают, а кого может задеть из близких — я уже придумал, куда их вывезти.

Но для этого надо убедить китайца действовать, выгадать, как именно ему выгодно, но пустить его так, чтобы он сам принял нужное нам решение.

Если бы ещё не его каменная рожа, всё было бы проще.

— Но постойте, — всё так же улыбаясь одними губами, сказал Чэн. — Вы же сами вчера говорили, что Атаман вам больше не друг.

Молодой китаец паршиво хмыкнул и поставил на стол диктофон, правда, он был японским. Внутри видно, как крутились катушки маленькой кассеты.

— Банк типа с вами хотел работать, — послышался мой голос, — а сам натравил атамановских на ваши склады, где вы там дурь держали и