Зеркальный лабиринт - Игнашева Анастасия Андреевна

трезубец, а шею охватывал кожаный ошейник наподобие собачьего, украшенный такими же трезубцами. Белая вышиванка на нём была разорвана и обнажала жилистый торс, покрытый наколками. За столом сидело пятеро, причём двое были привязаны к стульям. Один из привязанных был уже знакомый Анне Евгений Котоусов, он же Женька-Азазель, успевший за свою бурную жизнь побывать и космоспецназовцем, и зэком, и командиром счастьевских «капюшонников», а теперь вот подавшийся в начальники личной охраны главного мафиози всея Марса Василя Арсенюка. Голову Азазеля теперь тоже украшал оселедец. А вот Арсенюк такой причёской не обзавёлся. Светлые волосы его были подстрижены «под горшок», как говаривали в старину. Главмафиози выглядел как-то совсем непрезентабельно: худой, невысокого роста, с узким лицом с резкими чертами, украшенным длинными висячими усами. Да и одет он был, в отличие от своих подчинённых и приближённых не в вышиванку, или в деловой костюм, а в обычную футболку и хлопчатобумажные брюки, что совершенно не вязалось с вычурной обстановкой офиса.

— Колись, Азазель, как ты дошёл до жизни такой. — беззлобно сказала Анна. Азазель хмуро молчал. Но не потому, что сказать было нечего, а потому, что не считал нужным что-то объяснять бывшим соотечественникам. И Анна это поняла. А с другой стороны — всё, во что он верил обратилось в прах и его идеалы превратились в черепки. Так что мотивы его были, вобщем-то, понятны.

— Ладно. Можешь не отвечать. — вздохнула она и увидела, как лицо Азазеля на миг перекосила короткая и яростная кривая усмешка, похожая на молнию, — Тем более, что у нас собеседник поинтереснее есть. — продолжила она.

Арсенюк взирал на своих пленителей с каким-то смешанным чувством ужаса, ненависти и совершенно детской обиды на лице.

Обводный канал. Именно Обводный, а не Обводной. Почему так? Да всё очень просто. Когда-то канал был просто канавой, по которой водили корабли и баржи в обход порою неспокойной Невы. Водный путь, обход, Обводный. Старыгин помнил его одетым в гранит по обеим сторонам. А сейчас он шёл просто по берегу речки, заросшей кустами и высоким бурьяном, правда, совершенно не было видно, что вода в реке имеет какое-либо течение. Вдоль берегов попадались полузатопленные баржи, ранее возившие грузы по каналу. Да и район был застроен не только домами — за покосившимися заборами виднелись заводские корпуса, склады, по железной дороге полз паровоз, за которым оставался густой след из чёрного дыма. Между заводскими заборами стояли огромные серые коробки доходных домов для рабочих.

Когда Старыгин в начале своего пути поинтересовался, как бы добраться до Обводного канала, то ему ответили примерно так:

— А вы идите сейчас всё прямо, а как запах вовсе нестерпимым станет — тут-то он и будет.

И да, запах был вокруг канала ещё тот. Все промышленные и канализационные стоки сливались в застойную воду. Но проходившие мимо него люди на запах не обращали внимания, привычка.

Старыгин шёл уже полтора часа, но до нужного места, до казарм лейб-гвардии Казачьего полка, ещё было далеко. Хотя уже были видны оба газгольдера знаменитого Петербургского газового завода. От находящегося слева водочного завода можно сказать рукой подать. Через пятнадцать минут Старыгин прошмыгнул в проезд перед казармами, его цель находилась как раз в переулках за ними. Правда, пришлось потрудиться как-то пройти по этому проезду. Как раз посередине раскинулась огромная лужа. Да и весь проезд был в липкой жидкой грязи чёрного цвета с огромным содержанием конского навоза, судя по запаху. А может и не только конского. С трудом пробравшись по проезду, Старыгин свернул направо по заросшей тропинке, потом налево и наконец увидел двухэтажный домик, обшитый давно не крашенной деревянной доской. Толкнул калитку и по выложенной досками дорожке вошёл на крыльцо, где на двери виднелась ручка звонка с надписью «прошу крутить». Джинн добросовестно покрутил.

— Кто там? — из-за двери ответил визгливый женский голос.

Анна посмотрела на командира группы.

— Он ваш.

Первый кивнул и повернулся к одному из подчинённых. Тот сразу же вскочил по стойке «Смирно».

— Ну что ж. Сегодня у тебя экзамен по экспресс-допросу в полевых условиях. Ты же к нам после Академии пришёл. Так что вот тебе «выпускной». Расколешь — считай отметка о допуске к оперативной работе у тебя в кармане. — беззлобно ухмыльнулся командир.

— Так точно! Разрешите приступать? — «курсант» откровенно рвался в бой. Только что пол не рыл ногой.

Не бей копытом. -вспомнила Анна одну из поговорок незабвенного Комбрига.

Тем временем бойцы повытаскивали в соседнее помещение связанных, а Котоусова вытащили вместе со стулом на середину. Тот морщился, но ничего сделать не мог. «Курсант» выхаживал вокруг, как будто примеряясь, с какой руки ударить. А может и с ноги.

Анна так и не поняла, что это было. Это действительно курсант Военной Академии или просто спектакль для допрашиваемых. Но это, наверное, и не важно. Главное — результат.

— К похищению Марта ты руку приложил? — спросила Анна Азазеля. Тот снова усмехнулся своей ухмылкой-молнией.

— Я так и думала.

— Что ты думала? Что ты вообще можешь думать, тупая курица? — проскрежетал Азазель, — Вы со своим муженьком разрушили всё, во что я верил! Вы моё мировоззрение уничтожили!

— Ну, не мировоззрение, значит, и было. — ответила Анна, — Раз его так легко оказалось разрушить.

— Да что ты вообще знаешь о мировоззрении! — Азазель задёргался на своём стуле и Аннины спутники дружно вскинули бластеры, а «Курсант» мгновенно отреагировал ударом в ухо. Стул покачнулся и тело начальника службы безопасности завалилось вбок. Его сразу же подняли вместе со стулом.

— Может, ничего не знаю. — покладисто согласилась Анна, — Моё мировоззрение как-то не разрушали.

Азазель вдруг сник и как-то скукожился даже. Казалось, ещё минуту-две и из его глаз прольётся слеза. Анна в очередной раз обвела глазами разгромленный кабинет и подумала: «Ну надо же, а ещё в спецназе был». К допросу приступил «курсант». В плечо Котоусова был вколот спецпрепарат. Через несколько минут боец уже внимательно записывал всё, что он «пел», по словам командира группы.

Хозяйка квартиры, куда позвонил Старыгин, оказалась маленькой тщедушной старушкой. Укутанная в огромный пуховой платок она была неповоротлива и двигалась очень медленно. Было видно, что она долго голодала. Да, наверное, и сейчас питалась через раз. А разговора с ней не получилось. На все вопросы старушка отвечала односложно «Нет» или «Да» и довольно часто невпопад и дальше тёмной и тесной передней