Железнодорожница 2 - Вера Лондоковская

Иногда такое чувство вины на меня накатывало, не передать словами. Почему-то терзали мысли о том, что Дима — вообще-то Альбинино счастье. А я всего лишь воспользовалась ситуацией. Что, если бы Дима знал, кто на самом деле скрывается под внешностью его любимой женщины?

Впрочем, я нашла для себя своеобразное утешение. Ведь если хорошо подумать и вспомнить нашу первую встречу — тогда, на платформе Второй речки? Если бы там оказалась не я, а настоящая Альбина — потерявшая страсть к жизни, махнувшая на себя рукой простая кассирша и жена алкоголика? В том простеньком донельзя ситцевом платье и стоптанных калошах, с редкими бесформенными волосенками и без грамма косметики на лице?

Ведь Дима мог такую женщину просто не заметить в толпе. Не обратить внимание. А вот она бы его точно заметила. И долго смотрела, как он заходит в вагон. Как электричка, сверкая и переливаясь отражением утреннего солнца в окнах, убегает вдаль. А потом вернулась домой, поплакала. А может, и не плакала бы, просто сорвала злость на домочадцах, наорала на Вадима, на Ритку. И все потекло бы, как раньше: работа в избушке на курьих ножках, вечная нехватка денег, серые однообразные будни. И никакой Москвы, никакой музыкальной школы, никакой квартиры на Шошина.

А что было бы с Димой? Потихоньку бы спивался в обществе «той женщины», нелюбимой, постылой Олечки?

Так что определенный смысл в моем попадании есть. Все-таки изменить к лучшему жизнь целой семьи — уже что-то. Надо теперь действовать в том направлении, чтобы успеть подготовить близким людям почву для будущего. Брежнев умер, и как будет меняться жизнь страны, я прекрасно знаю. Надо озаботиться материальной стороной — купить домик в деревне, чтобы на крайний случай в девяностые выращивать те же овощи. Если будут позволять средства, то вложиться во что-нибудь — в гараж, машину…

Лариска открыла дверь с своем любимом домашнем сером свитере.

— Привет, подруга, — мы обнялись. — А я уже и чай приготовила, и варенье к чаю, и блинчики. Давай, мой руки и садись за стол.

— Твой сын дома? — поинтересовалась я, устраиваясь за столом. Все же разговор предстоит секретный, и чужие уши крайне нежелательны.

— Да что ты, — весело ответила Лариска, затягиваясь сигаретой, — будет он тебе дома сидеть! За ним с утра друг зашел, и умотали куда-то.

— Ясно, — я отпила ароматного чаю из фарфоровой кружки, — ух ты, клубничное варенье!

— А у тебя разве нету? Мы же вместе варили у меня на даче, — напомнила Лариска то, чего я не знала.

— В прошлом году?

— Ну да, ты тогда взяла себе несколько банок. Закончились уже, наверно.

— Ладно, давай о деле, — перевела я разговор, — я тут подумала. У меня есть знакомый, он раньше жил в Арсеньеве. Новый муж Пашиной. У него есть знакомый автобусник. Может, как-то подстроить, чтобы Тата села на автобус, а он по пути сломался?

— Так для этого надо знать, где именно она сядет, — нахмурилась Лариска, — на какой станции.

— Согласна, такое очень трудно провернуть. Во-первых, надо знать, где вообще она находится и собирается ли сюда ехать. И если собирается, то когда? Во-вторых, надо, чтобы она села именно в этот автобус. Но у меня есть еще идея. Только тут нужен помощник или помощница. Короче, смотри. Тата приходит в порт встречать судно. А тут к ней подходит некто и говорит: так и так, вам, как жене моряка, положена выплата. Ее надо срочно получить и расписаться. Как думаешь, побежит она за деньгами?

— Разумеется, побежит, — усмехнулась Лариска.

— Ну вот, человек приводит ее в кабинет, а замок случайно заклинило…

Лариска расхохоталась:

— Да уж, идей много, но как их осуществить? По-моему, такие легкие решения только в кино бывают.

— Да, в кино все, как по маслу, — согласно кивнула я, — а вот в реальности попробуй. И не встретить их нельзя. И встречать пойдешь — на скандал нарвешься. Слушай, давай я от тебя позвоню свекрови да разузнаю, где вообще Тата. Может, она и правда в роддоме лежит и приехать не сможет.

Мы прошли в комнату, и я сняла трубку телефонного аппарата.

— А-лё, — ответила Нинель.

— Привет, — сказала я, — как дела?

— Привет, на прогулку с ребенком собираемся.

— Здорово, — похвалила я, — гулять надо. Ой, а у нас в семье же еще одно пополнение намечается.

— Какое пополнение? — голос у нее отяжелел.

— Ну как же, Тата не родила еще разве?

На заднем плане послышался плач ребенка, и Нинель быстро сказала:

— Не могу пока говорить, маме трубку передаю.

— Хорошо.

— А-лё, — услышала я голос свекрови.

— Здравствуйте, — ох, так я и не узнала ее имя-отчество, — а я узнать хотела, Тата еще не родила? А то я тут подарочек продумываю для них — ползунки всякие…

— Нет, — коротко ответила женщина.

— А когда примерно ожидается такое радостное событие? Вы с ними связь поддерживаете, созваниваетесь?

Свекровь немного помолчала.

— Я им звонила, конечно, — сказала она нехотя, — но, к сожалению, ребенка не будет.

— Как это? — я почувствовала, как волосы надо лбом приподнимаются.

— То ли выкидыш случился… я точно не поняла, но вроде выкидыш.

— И что же теперь, нам маленького не ждать?

— Нет, — сказала свекровь отрывисто.

— Ладно тогда, — неловко пробормотала я, — извините, до свидания.

Лариска смотрела на меня с вопросом в глазах.

— У Таты случился выкидыш, — с трудом выдавила я.

Лариска вскочила и забегала по комнате.

— Да она и не была беременна! — гневно выкрикивала она. — Я так и знала! Ох и дрянь! Какая же она дрянь! Обманом заставила парня жениться! А теперь выдумала про выкидыш.

— Еще и парткомом пугала, — поддакнула я. — Ей ли пугать? Лариса, сядь, пожалуйста. Проблема никуда не делась, и ее надо решать. Если ребенка нет, значит, Тата точно не лежит в роддоме, и уж точно приедет встречать Андрея.

— Подожди, — Лариска остановилась посреди комнаты, — так если она не беременна, значит, не находится в декрете и числится на работе! А это значит, что ее могли отправить в рейс! Надо только узнать.

— А как ты узнаешь, сегодня же