Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

— Теперь порядок, — произносит он тихо, но так, что слышат все. Его голос не дрожит, не повышается.

Валтар вытирает пальцы о шёлковый платок, бросая взгляд на груду тел. Его губы слегка искривляются в гримасе брезгливости.

— Жаль, что испортили столько… потенциального ужина.

Глава 19

Корабль медленно рассекал ледяные волны, его потемневшие от крови борта скрипели под напором северного ветра. За кормой тянулся кровавый след — густой, как чернила, но океан, ненасытный и равнодушный, уже поглощал его, волна за волной, стирая память о ночном побоище.

Тела сбросили за борт перед рассветом — без слов, без церемоний. Одних — с камнями на шее, других — просто так, будто выбрасывали гнилую рыбу. Они уходили в глубину беззвучно, лишь редкие всплески нарушали мертвенную тишину. К утру палубу отдраили до блеска, но алые подтёки въелись в дерево, как клеймо, а запах железа и страха висел в воздухе, смешиваясь с солёным бризом.

Команда. Их осталось двенадцать. Гаррот и Лони молча копошились среди уцелевших — перевязывали рваные раны, подбирали разбросанное оружие, избегая взглядов. Руки дрожали, но не от слабости — от осознания того, что они сделали. Предали своих. Выжили. И теперь им предстоит жить с этим.

Когда Гилен вышел на палубу, воздух словно застыл. Его рубиновые глаза, холодные и бездонные, скользнули по каждому, будто взвешивая, кто из них ещё полезен, а кто — лишь лишний груз.

— Вы все были приговорёнными, — начал он, и его голос, низкий и ровный, не дрогнул ни на йоту. — Одних посадили за кражу хлеба. Других — за убийства. Кто-то оказался здесь из-за долгов, кто-то — из-за чужой лжи.

Он сделал паузу, давая словам просочиться в сознание, как яд.

— Но Ледяные шахты Аль-Дейма не разбираются в чьей-либо вине. Они просто перемалывают людей. И если бы не этот корабль... — Его взгляд скользнул к борту, за которым плескалась бескрайняя пучина. — ...вы бы сгнили там, как Боров, чьи кости уже обгладывают рыбы.

Тишина стала ещё гуще. Даже волны, казалось, затихли, прислушиваясь.

— Я мог бы разбираться с каждым. Спрашивать, кто чего достоин. — Его губы дрогнули в подобии улыбки, но в глазах не было ни капли тепла. — Но у нас нет на это времени. Инквизиция уже ищет нас. Монстры, выпущенные из Чёрной Башни, скоро доберутся до берегов. И если мы не будем действовать как один...

Он не договорил. Не нужно. Они и так понимали.

— Поэтому правила остаются прежними: подчинение. Дисциплина. Порядок.

Его взгляд остановился на дрожащем матросе — том самом, что вчера первым бросил топор. Теперь в его глазах не было ярости, только животный страх.

— Граф Валтар де Морнэ — наш попутчик. Не более. — Гилен слегка наклонил голову, будто размышляя, стоит ли добавлять угрозу. — Но если кто-то решит повторить вчерашнее... вы уже видели, чем это заканчивается.

Никто не шелохнулся. Гаррот первым кивнул — коротко, резко, будто отдавая честь. Лони хмыкнул в кулак, но остальные лишь потупили взгляд, словно боялись, что один лишь зрительный контакт сделает их следующей жертвой.

— Работайте. — Гилен развернулся, его плащ колыхнулся, как крыло ночной птицы. — Через неделю будем у Амбарнэ. Там каждый пойдёт своей дорогой.

И с этими словами он исчез в тени каюты, оставив команду в тихом ужасе и смутной, колючей надежде.

Два дня спустя корабль мерно покачивался на волнах, разрезая свинцовые воды холодного океана. Солнце, бледное и безжизненное, пряталось за слоем низких облаков, окрашивая всё вокруг в серо-голубые тона. Палуба, ещё недавно залитая кровью, теперь скрипела под ногами, словно жалуясь на тяжесть не только груза, но и воспоминаний.

В каюте капитана, освещённой дрожащим светом масляной лампы, Гилен и Лони склонились над столом, уставленным пожелтевшими картами. Бумага была старая, края обтрепались, а чернила выцвели от времени и морской соли, оставив после себя лишь бледные очертания континентов и нечитаемых пометок.

Лони провёл пальцем по потертому названию в углу пергамента, ощущая подушечками шершавую поверхность.

— Значит, это бывшее торговое судно, — пробормотал он, и его голос, обычно такой резкий, теперь звучал почти задумчиво. — «Морская Улыбка»… — Он фыркнул, уголок рта дёрнулся в усмешке. — Ирония в том, что теперь она больше похожа на оскал.

Гилен не ответил. Позже тем же днем он стоял на носу корабля, вглядываясь в горизонт. Ветер, холодный и резкий, трепал его чёрные с синим отливом волосы, заставляя развеваться, как знамя. Очки с тёмными стёклами скрывали рубиновые глаза, но даже сквозь них он видел гораздо больше, чем обычный человек. Видел то, что было скрыто.

Вода перед ним вдруг замерцала, исказилась, будто экран с глючащей графикой. Поверхность океана дрогнула, пикселизировалась на мгновение — и затем всплыл баг.

Радужная Форель. Она плыла параллельно кораблю, её чешуя переливалась кодами невидимости, мерцая странными, неестественными оттенками. Каждое её движение было плавным, но… неправильным. Слишком идеальным. Слишком вычисленным. Как если бы сама реальность подстраивалась под её присутствие, искривлялась вокруг неё, стараясь не разорваться.

А потом — смех. Не звук, не эхо в ушах, а текстовая строка, всплывающая прямо в воздухе, будто проецируемая на невидимый дисплей:

[ERROR: LAUGHTER_NOT_FOUND] [SUBSTITUTE: AMUSEMENT_PROTOCOL_ACTIVATED]

Гилен усмехнулся в ответ. Его губы дрогнули, но в глазах не было ни капли веселья — только холодный расчёт.

— Приветствую, — произнёс он, и его голос звучал ровно, без эмоций, но с лёгким намёком на вызов. — Зачем пожаловала?

Форель замерла. Её глаза — два мерцающих пикселя, постоянно меняющих цвет — уставились на него. Затем её пасть искривилась в чём-то, что можно было принять за самодовольную улыбку, если бы у рыб вообще были мышцы для улыбок.

[RESPONSE: NULL] [ACTION: EXIT_SEQUENCE_INITIATED]

Один взмах хвоста-шлейфа, и она растворилась в воде, оставив после себя лишь рябь из битых пикселей, медленно тающих в океане.

Гилен не шелохнулся. Он