Предречение - Артем Барабашкин

– Я остановил подкрепление революционеров на лестнице, можешь спросить у них, – сказал Тони и мотнул головой в сторону гвардейцев.

– Да даже если бы ты спас самого императора, парень, и он это подтвердил, я бы тебе не поверил. Но плевать на это сейчас, нам пригодиться любой человек, – Бартоломео хрипло выругался и, прищурив глаз, выстрелил в отверстие над головой. Тони привстал и заметил, что на полу около их баррикады упало тело революционера. Бунтовщики решили не ждать и в открытую пошли в атаку.

Тони несколько раз выстрелил, примеряясь к новому оружию. Про револьверы он только слышал, ему еще не приходилось стрелять из подобного оружия. Капитан в очередной раз крутанул барабан, услышал щелчок, еще раз крутанул, щелчок. Опершись стеной на деревянный ящик, Тони поставил револьвер на полувзвод, открыл барабан. Пули кончились. В его ташке подходящих патронов не оказалось, в ташке убитого реставриста, лежал лишь мешочек с порохом и россыпь неунитарных патронов. Выругавшись, Тони стал засыпать в барабан порох и заталкивать пули. Над головой летели щепки, бунтовщики усиливали натиск.

Когда Тони дошел до четвертого отделения барабана, один из реставристов вскочил и заорал: – У них пушка! Ложи… – грохот выстрела перекрыл его крик.

Тони только успел прыгнуть и накрыл собой императора, когда баррикада разлетелась от взрыва. В коридоре вылетели стекла, Тони лежал, широко раскрыв глаза и рот. В голове жутко звенело, пред глазами застыло лицо корчившегося от боли императора. Тони в ужасе приподнялся, осматривая государя. Но он оказался не ранен.

«Видимо его снова начала одолевать болезнь», – размышлял Тони, пытаясь пересилить звон в ушах. Густой пороховой дым смешался с черным чадом и заволок все вокруг. Сквозь звон пробился грохот множества сапог революционеров, которые пошли в атаку.

– Ваше. Императорское. Величество, – раздельно проговорил Тони, вскидывая императора на плечо. Раньше он даже не мог представить себе такого фамильярного обращения с венценосной особой.

Тони побежал вперед, чуть не споткнувшись о тело одного из тех гвардейцев, с которыми прибежал сюда. «Жаль не узнал его имя», – мельком подумал капитан. Он скрежетал зубами и громко пыхтел, перепрыгивая через обломки с императором на спине. Государь жалобно стонал, привлекая революционеров, в их сторону летели пули, со свистом проносились над головой и выбивали куски мрамора с роскошных барельефов. Некогда блистающий дворец превратился в грязное поле боя, пропахшее чадом и кровью.

Тони прячась в дыму, преодолел пространство между двумя баррикадами. Около вражеской баррикады навстречу Тони выскочил бунтовщик, но капитан, не останавливаясь, врезал ему рукоятью револьвера в глаз и прыгнул на один из ящиков, а затем кубарем перекатился через баррикаду. Император вскрикнул.

За баррикадой прятались два революционера с винтовками. У Тони были доли секунды, пока они удивленно рассматривали императора. Два выстрела было не различить на фоне свистящей какофонии перестрелки. Тони опустил револьвер. Пушка стояла рядом, артиллерист лежал на ящике с боеприпасами, неестественно вывернув шею. Ему выстрелили в затылок. «Кто-то напал на них со спины, поэтому мы и смогли выжить после их атаки», – догадался Тони.

Тони заметил, что двери, ведущие к мосту, открыты, и через них забегают солдаты ИВС. Кто-то помог ему подняться, подняли Эйдана I. Через баррикаду перемахнул Бартоломео, он бережно прижимал к широкой груди дочь императора. В её глазах блестели слезы, губы дрожали. Гвардеец, привел императрицу. Та сразу бросилась к дочке, плача и прижимая к себе. В голове по-прежнему звенело. Те реставристы, что оборонялись за баррикадой, садились прямо на полу. Их осталось четверо, не считая Тони и Бартоломео. Фальшивый император стоял рядом, зажимая рану на правой руке. Солдат ИВС оказалось еще шестеро.

– С такими силами нам не прорваться через мост, – сказал Тони, ни к кому особо не обращаясь. Никто ему не ответил, только наивный гвардеец, с которым Тони говорил у лестницы, устало кивнул. Бартоломео чего-то ждал, поэтому Тони махнул рукой и сел около гвардейца.

– Тони, – представился капитан, протягивая светловолосому гвардейцу руку.

– Ставрикий, – гвардеец вымученно улыбнулся. Его худое лицо и светлые волосы покрылись слоем копоти. Тони выглядел также. Как и все вокруг.

– Эндориец? – сам не зная зачем, спросил Тони.

– Да.

– Колдовать умеешь? – капитан с трудом выдавил улыбку.

– Надо бы научиться, – усмехнулся Ставрикий.

Только сейчас Тони заметил, что плечо гвардейца кровоточило. Капитан спросил у солдата ИВС бинт и начал заматывать рану гвардейца. Ставрикий благодарно кивнул, откидываясь на ящики.

«Подумать только, если бы не Бартоломео, я вполне мог быть тем, кто перерезал бы Ставрикию горло. А сейчас вот сижу и бинтую ему плечо. Как все сложно, грязно и жутко».

Тони помотал головой, отгоняя эти мысли. Капитан в очередной раз почувствовал, что хочется лечь, укрыться одеялом, наплевать на весь мир вокруг. Усталость навалилась на него, прижимая к холодному мраморному полу. Капитан завязал узел на плече гвардейца и, полулежа сел рядом.

Вскоре Тони понял, чего ждал Бартоломео. Оглашая весь дворец грохотом, к мосту подошли четыре шагохода «Страж». Стражи были четыре шага в высоту, на манипуляторах у них были закреплены огромные щиты из дипетрайра. Такие амбулаты использовались среди узких улочек Ариха, и Тони по собственному опыту знал, что их щиты выдержат даже попадание пушечного ядра.

«Стражи» подошли к дверям дворца, а реставристы помогли императору с семьей перебежать под защиту их щитов. Пули защелкали по щитам амбулатов, но не смогли достать ни кабины водителей, ни людей за щитами.

«Стражи» образовали четырехугольник, защищая людей со всех сторон. Из длинных кабин, отдаленно напоминающих головы, высунулись водители в знакомых Тони мундирах ИАМ и закрепили стальные пластины на кабинах. Конечно, они закрывали не всю площадь сверху, но зато стрелки на крышах не рассмотрят, где именно идет император.

Ухнула пушка, ядро врезалось в щит, заставляя Тони зажать уши. Щит загудел и амбулат покачнулся. Больше всего Тони боялся ни орудий революционеров, а того, что шагоход упадет на них. В Арихе ему приходилось такое видеть. Но второй щит создавал шагоходу хороший противовес и «Страж» смог выдержать прямое попадание.

Они вышли на середину, когда артиллеристы бунтовщиков догадались стрелять по мосту. Ядра дробили мраморные перила и великолепные старинные изваяния, но внутреннюю часть моста древние мастера изготовили тоже из дипетрайра. Правда, Тони подозревал, что сделали они это не с целью защиты, а опасаясь обрушения длинного моста из-за собственного веса.

Пыль и мраморная крошка мешала дышать, коричневая плитка треснула, и её осколки впивались в ноги, все время норовили выскользнуть и уронить человека