Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

И с каждой секундой прочтения, его взгляд становился все смурнее и раздраженнее, а затем Вивьен выругался и ударил ладонями по столу, после чего посмотрел на своих подчиненных.

Оба они боялись даже пошелохнуться, поэтому в кабинете воцарилась гробовая тишина.

Казалось, работники Кастилии, даже, перестали дышать, видя в каком бешенстве находится их начальник.

— Как же меня бесит этот Кастельмор… — процедил управляющий тюрьмой сквозь зубы.

Разумеется, ему никто не ответил.

Раскрывать рот в этой ситуации было себе дороже и равноценно самоубийству. Одно неверное слово и…

О последствиях никто из тех, кто сейчас находился в кабинете Де’Сада, даже, думать не хотел.

В кабинете снова повисла неуютная тишина.

— Приведите ко мне, этого лейтенанта, — сквозь зубы процедил Вивьен

— К вам в кабинет? — набрался духу и спросил Аднот.

— Ты, идиот⁈ — рявкнул на него управляющий Кастилией, от чего бедный тюремщик еще больше вжался в кресло. — Нет, конечно! В допросную!

— Будет сделано, господин! — Де’Руг вскочил с места, как ужаленный и быстро покинул кабинет своего начальника, чего он, в последние несколько минут, желал больше всего на свете.

— Господин, я вам еще нужен? — в этот раз, набрался храбрости спросить второй из работников тюрьмы.

— Нет, можешь идти, — махнул на него Вивьен, которого уже полностью был поглощен своими мыслями.

Второй раз просить его было не нужно, поэтому посыльный быстро ретировался и Де’Сад остался наедине со своими мыслями.

Значит, этому Жозе Жумельяку удалось уговорить своего папочку, чтобы тот разрешил ему повидаться со своим другом, — подумал Де’Сад, и скомкав письмо отправил его в мусорное ведро, которое стояло рядом с его столом.

А ведь так все хорошо начиналось.

Да, судя по отчетам Аднота, этот Люк Кастельмор был крепким орешком и сломить его было не так просто, но Вивьен не думал, что кардинал так быстро добьется от короля того, что его сыну разрешат увидеться с пленником.

Он, как-никак, обвинялся не в чем-то, а в измене короне. Согласно обвинению, он помог сбежать самому Карателю — Франсуа Де’Кларри, который попытался убить короля Галларии — Людовика Мудрого.

И как только король пошел на это…

Неужели высокопреосвященство имеет такое сильное влияние на монарха?

Вивьен тяжело вздохнул и встал из-за стола.

Не собирался он, конечно, так быстро переходить к беседе с заключенным, но что ж поделаешь.

Управляющий тюрьмой покинул кабинет и направился в допросную.

Что ж, посмотрим на этого лейтенанта и на то, насколько он крепок, — подумал Де’Сад и усмехнулся.

Интересно, долго он сможет продержаться?

* * *

Четвертый день в Кастилии ничем не отличался от трех предыдущих.

Разве что, в последние два дня меня кормили раз в день.

Помои, конечно, но хоть какая-то питательная ценность. Не будь этой баланды, тогда, вообще, было бы худо.

А так, благодаря медитациям и узкоспециализированным физическим упражнениям с упором на сохранение энергии в организме, жить было можно.

Утром, я даже попытался забраться наверх, делая упор на одну лишь силу хвата пальцев.

Получилось так себе, но как говорят, попытка не пытка.

Мне, все-равно, удалось преодолеть несколько метров в высоту, прежде чем я сорвался.

А это уже, какой-никакой результат.

В любом случае, нужно же было чем-то занять себя, благо времени у меня было предостаточно.

И я собрался, было, снова приступить к медитации, но сверху послышалась какая-то возня, а затем крышка моего колодца начала медленно отъезжать в сторону.

Вскоре, я увидел лицо своего тюремщика, которого, судя по разговорам, которые я иногда слышал сверху, звали Аднот.

И судя по его фамилии — Де’Руг, он был из благородных.

Да уж, такая себе, конечно, работенка для сильного одаренного мага, да еще и из благородного рода.

Чем он заслужил себе такое?

— Лейтенант Кастельмор, живой еще? — послышалось сверху.

— Как видите, — спокойно ответил я, смотря вверх.

Мой ответ, скорее всего, разочаровал тех, кто был снаружи, но что поделать, подыхать здесь, точно не входило в мои планы.

Сверху, снова, началась какая-то возня, а затем, неожиданно, ко мне вниз скинули какой-то горшок, причем, целились явно в меня, но я отошел и он упав, разбился.

Стоило этому случится, как всю камеру, тутже, начало заполнять каким-то очень едким зеленым дымом, от которого сразу же начали слезиться глаза.

После пары секунд я ощутил, как моя голова начинает кружиться, а затем, мне стало так плохо, что я едва мог устоять на ногах.

Я упал на одно колено и закрыл нос и рот ладонью.

Эти твари, что, пытаются меня отравить⁈ — была последняя мысль, которая промелькнула у меня в голове, прежде чем мое сознание потухло и я провалился в забытье.

* * *

— Очнись! Слышишь, кому сказал! — чей-то голос звучал, будто бы говоривший находился очень далеко от меня.

— Эй! — это был уже другой голос, который звучал так же тихо.

Создавалось такое впечатление, что говорившие с ним, общались в толще воды, и голоса их было очень сложно разобрать.

Еще сложнее было это сделать через ужасную головную боль, которую я испытывал, стоило мне прийти в сознание.

— Давай, лей, — тем временем, услышал я чьи-то слова, и буквально в следующий миг меня окатили водой из ведра.

— Кха, — я открыл глаза и сплюнул воду, которая попала мне в рот и в нос.

Какое-то время мне понадобилось, чтобы сфокусировать взгляд.

Когда же я сделал это, то увидел перед собой ледяного мага, который, сопровождал меня во время обходной экскурсии по Кастилии и незнакомого мне мужчину, судя по одежде которого, можно было догадаться, что он какая-то местная шишка.

Возможно, даже, управляющий тюрьмой.

— Пришел в себя? — мне отвесили звонкую пощечину, хоть это было и лишним.

Они видели, что я открыл глаза.

Я ничего не ответил. Было и так понятно, что я в сознании.

Вместо этого, я смерил обоих мужчин уничтожающим взглядом, уверенно для себя решив, что они точно не жильцы.

Мой взгляд точно не понравился одному из присутствующих — тому, которого я раньше не видел и он, кивнул ледяному магу.

Видимо, это был какой-то условный сигнал, так как я сразу же ощутил пробирающий до костей холод, от которого стало физически больно.

Настолько, что я чуть было не застонал.

Казалось, в моем теле замерзло все,