Дети Богов и Воинов - Шона Лоулес

Ситрик плюхнулся на скамью рядом со мной. В одной руке он сжимал кружку с элем, а другой держал за талию молоденькую рабыню. Девица хихикнула, уселась ему на колени и наклонилась вперед, прижимаясь к нему полными грудями.

– Брат знает о твоем набеге, – шепнула я на ухо сыну.

Ситрик покачал головой:

– Нет, не знает. Ты слишком мнительна.

Откусив медового хлеба, я ущипнула рабыню за руку.

– Принеси мне еще вина.

Девица вспыхнула и вскочила, но вновь ухмыльнулась, заметив, что Ситрик провожает ее жадным взглядом. Я вздохнула.

– Серьезно, Ситрик?

Он пожал плечами:

– Я делаю то, что и пристало мужчинам моего возраста.

– Только не забывай, что вы все это делаете с одной и той же женщиной.

Ситрик закатил глаза, но тем не менее перевел взгляд со смазливой рабыни на золотой обруч, висящий на его запястье. Обруч Амлафа.

Я положила руку на плечо сына:

– Забудь о ней. Сегодня у нас есть дела поважнее.

Ситрик кивнул и посмотрел на королевский стол, за которым сидели Глуниарн, его жена Мор и их дети. Самому старшему мальчику, Гилле, уже исполнилось двенадцать. Ростом и силой он напоминал Ситрика в том же возрасте – правда, Глуниарн нещадно его разбаловал.

В отличие от меня Ситрик неотрывно смотрел только на короля, приходящегося ему сводным братом.

– Эгиль уже говорил с Глуниарном после возвращения? – прошептал он.

– Нет, но он мог отправить королю весточку.

Ситрик промолчал с недовольным видом, и я понимала причину его раздражения. Это я предложила сыну напасть на женский монастырь, а он отнюдь не сразу согласился.

Впрочем, я не собиралась извиняться. Ситрику было необходимо набраться опыта в роли предводителя и понять, кому из воинов можно доверять, а больше всего он нуждался в золоте. За последние месяцы он успел ограбить несколько торговых кораблей. Это было опасно, поскольку обычно их охраняют опытные воины, но, по крайней мере, в нападениях можно было легко обвинить независимые шайки викингов, рыскающие по побережью в поисках новых рабов.

Набег на монастырь был испытанием совсем иного рода. Многих воинов воротит от мысли о хладнокровном убийстве женщин, но Ситрик не мог позволить себе такой щепетильности. Он обязан был последовать по стопам отца, а уж Амлаф за свою долгую жизнь перебил немало женщин. Он не ведал жалости до конца своих дней и совсем не случайно оставался на дублинском троне, даже когда ему минул восьмой десяток.

Ситрик не знал, что я проследила за ним. Какому сыну захочется, чтобы мать наблюдала, как он обагряет руки кровью? И тем не менее я последовала за ним. Я видела, как Ситрик и его воины пронзали клинками беззащитных монахинь, а после разграбили монастырь и предали его огню.

Именно так мне стало известно, что за нападением наблюдал еще кое-кто – Эгиль, по неизвестной мне причине скрывавшийся в близлежащем лесу. Интересно, Глуниарн надоумил его проследить за Ситриком или это обычное совпадение? Так или иначе, сыну грозила серьезная беда. Эгиль – ублюдок Рагналла, погибшего сына Амлафа, он верно служит дяде. Он обязательно расскажет Глуниарну о произошедшем: вопрос в том, как скоро это произойдет. Жаль, что я не успела перемолвиться с Эгилем словечком до того, как его окружила шумная компания приятелей.

– Нет, – наконец произнес Ситрик. – Глуниарн еще ничего не знает.

– Отчего ты так в этом уверен? – полюбопытствовала я. Ситрик был смышленым малым, но и умные мужчины иногда становятся жертвой собственной самоуверенности.

Он провел большим пальцем по золотому обручу.

– Я лучше тебя знаю нрав брата. Знай он о нападении, он бы так не веселился.

Я поджала губы:

– Возможно, ему весело оттого, что он выдал Муире за верховного короля. Все провинциальные короли мечтали, чтобы Шехналл женился на их сестре или дочери. Дела Глуниарна идут в гору. У него хватает поводов радоваться жизни.

Ситрик пожал плечами:

– Глуниарн и верховный король – сводные братья. Мой брат выдал за Шехналла свою единокровную сестру – тоже мне, достижение.

– А разве это не так? – возразила я. – Мать Муире – дочь обычного торговца. Шехналл прекрасно знал, что она из простой семьи, и все равно на ней женился. Даже верховный король не может устоять перед богатством Дублина.

Внимательно посмотрев на брата, Ситрик покачал головой:

– Нет, я с тобой не согласен. Глуниарну по нраву сила и власть, но больше всего он любит ставить на место твоего сына. Прознай он о нападении на монастырь, он бы сейчас размышлял, как унизить меня посильнее.

Я отхлебнула вина. Еще несколько лет назад у меня не было бы поводов для беспокойства. Руки самого Глуниарна тоже запятнаны кровью монахинь. Но вместе с блестящим золотым крестом на шее король Дублина обзавелся и новыми обязательствами: христианский правитель не может допустить, чтобы рядом с его столицей безнаказанно нападали на монастыри. А раз подвернулся столь удобный повод, устоит ли Глуниарн перед искушением казнить законнорожденного младшего брата, который давно засматривался на его корону?

– Возможно, ты прав, Ситрик. Так или иначе Эгиль видел ваш набег. И если Глуниарн не знает об этом сейчас, то обязательно узнает совсем скоро.

Ситрик побледнел и стукнул кружкой о стол.

– Ну и глупец же я был, что внял твоему совету. Стоило выбрать цель поближе к берегу.

– Я дала здравый совет, поэтому ты ему и внял. Я не виновата, что ты не послал разведчиков осмотреть окрестные холмы.

Сын нахмурился и сжал кулаки так, что побелели костяшки. Его рассудком завладел страх. Я обязана показать Ситрику, что нельзя добиться желанных целей, не отринув его. Поглаживая бокал с вином, я окинула зал взглядом и очень быстро нашла подходящего человека.

– Ситрик, смотри. Видишь Вульфа?

Ситрик послушно отыскал его в толпе.

– Что ты думаешь о том, как он прожил свою жизнь?

– Зачем мне думать о жизни Вульфа?

– Потому что я – твоя мать, и я задала тебе простой вопрос.

Заслышав строгие нотки в моем голосе, Ситрик нехотя повиновался:

– Он беден, но выглядит счастливым.

– Да, он счастлив, – кивнула я. – Он хорошо зарабатывает резьбой луков, кубков и блюд, чтобы на его столе всегда была еда. Жена его любит и уже родила ему пятерых сыновей. Кто-то даже скажет, что Вульфу благоволят боги.

Ситрик неискренне улыбнулся:

– Он достойный мужчина, и я за него рад.

– Я тоже рада. Но, знаешь, ведь и через год он будет сидеть в этом зале