Прыжок "Лисицы" - Greko

вооруженными матросами. Ночка им предстояла аховая — прислушиваться в кромешной тьме к скрипу уключин, чтобы вовремя предупредить о непрошенном визите. На борту царило напряжение. Я же, наплевав на все страхи, отправился спать. Утром потребуются силы.

Встал с рассветом. Вышел на палубу. Невыспавшийся Белл тер красные глаза, отчаянно зевал и просительно поглядывал на меня. Наконец, пересилил себя и подошёл.

— Зелим-бей, подскажите, что нам делать?

Ого, я снова Зелим-бей, а не глупец и тупица.

— Разве у нас есть выбор? Есть лишь два варианта. Или ждать, пока горцы приплывут узнать, в чем дело. Или самим отправляться на берег. Ждать я бы не советовал. Вы сделали все, чтобы русские за нами погнались.

— На море усилилось волнение! Не думаю, что они свалятся на нас внезапно.

— А крепость у входа в бухту? — я указал на русское укрепление у правого берега бухты.

— Спенсер предположил, что они, как обычно, будут сидеть за своими валами, как мышки. Посоветовал лишь не приближаться к ним на пушечный выстрел.

— Мышки — на противоположном берегу, — усмехнулся я, воздержавшись от объяснений по поводу «мышиной крепости». Лишь показал рукой на развалины Суджук-Кале.

— Давайте выждем несколько часов, — заискивающе предложил мне Белл, не советуясь, а ожидая конкретного решения.

Да уж! Власть на корабле временно поменялась. Без Зелим-бея англичанину не справиться. Теперь понятно, зачем меня так усиленно зазывали на корабль. Экспедиция была подготовлена спонтанно. Или времени не хватило заранее договориться о встрече. Нужно выжать максимум из столь удачно подвернувшегося расклада. Хорошо бы вообще эту шхуну ко дну пустить. Но не стоит ставить перед собой невыполнимых задач. В общем, война план покажет!

Через два часа волнение в бухте усилилось еще больше. Пришла пора выдвигаться на берег, пока была еще такая возможность. Черкесы явно не торопились нас посетить. Скорее всего, их пугали европейские обводы шхуны и непонятный флаг. В шлюпку набились вооруженные матросы, Белл со своим слугой и я в роли не то Дерсу Узалы, не то капитана Флинта.

Прибрежный лес, уцелевший после похода армии Вельяминова, настороженно молчал. Никто не выбегал к нам навстречу в полосу прибоя, чтобы принять шлюпку. Никто не спешил выразить почтение британскому флагу, развевавшемуся у нас за кормой. Черкесы не удосужились даже выставить смотрящего или одинокого встречающего. Тишина!

Все чувствовали себя неуютно. Догадывались, что с опушки на нас могли смотреть стволы винтовок. Я тоже начал напрягаться. Вспомнил, что местные все же видели британский флаг. Именно сюда больше двух лет назад пожаловал Дэвид Уркварт собственной персоной. И встретил куда более теплый прием. Но за прошедшее время многое сильно изменилось. Сожжены прибрежные аулы. Люди бежали в горы. Но кто-то же должен был остаться? В чем дело? Все было очень странно. Загадочно. И опасно!

Шлюпка ткнулась носом в мелкую гальку. Моряки соскочили в воду и подтянули ее повыше. Я спрыгнул вслед за ними, бросив Беллу на прощание:

— Без моей команды на берег не сходить!

Белл испуганно кивнул, шевеля губами и закатывая глаза. Матросы выглядели не лучше. Крепко сжимали в руках мушкеты и пики. Интересно, на что они рассчитывали? Что смогут отбиться от горцев, если те бросятся толпой?

Я спокойно зашагал в сторону леса. Смысл бояться? Стрелять никто не будет. Раба захватить — вот наилучшее решение для тех, кто в засаде.

Как и ожидал, не успел я добраться до опушки, из леса вылетела группа всадников и понеслась ко мне. Через пару ударов сердца я оказался окружен кольцом наездников. Они громко кричали и потрясали в воздухе допотопными мушкетами и луками. Явно, какая-то голытьба.

— Я Зелим-бей заговоренный! Урум! — закричал я в ответ на натухайском и показал пустые руки. Повторил по-турецки. — Где Инал Аслан-Гирей?

По моим расчетам, имя военного вождя сил Конфедерации под Анапой должно было охладить пыл воинов. Так и случилось. Ор тут же прекратился. Двое спешились и подошли ко мне.

— Откуда знаешь Инала? Он твой кунак?

— Я много кого знаю! И Аслан-Гирея, и его тестя Махмуда, и великих вождей! Я сражался в ущелье Бакан.

— Он наш! — заголосили все вокруг. — Он сражался против Красного генерала!

— Где ваш тамада?[1] — строго спросил я. — Я привез вам порох и соль.

— Зелим-бей привез нам порох! — снова заорали все вокруг и принялись палить в воздух.

«Этак вам пороха от англичан надолго не хватит!» — хмыкнул я про себя.

— Эти со мной! — махнул рукой в сторону шлюпки.

Часть всадников тут же сорвалась с места и полетела к берегу.

«Белл! Захватил с собой сменные штанишки?» — злорадно подумал я, представляя, как перепугался шотландец, когда сначала услышал пальбу, а потом в его сторону рванули черкесы. Громко рассмеялся. Больше всего на свете меня заводила сейчас мысль о том, что теперь горцы будут думать: порох и соль привез Зелим-бей, а англичане у него на посылках. Что бы потом ни втирал Белл старейшинам и вождям, слух уже пошел.

Мне подвели коня. Это должно было выглядеть круто для тех, кто был у шлюпки. Почему-то я сразу вспомнил реакцию англичан в Гедикпаша-Хамами, когда меня под руки два банщика повели в зал отдыха. Ха, напыщенный индюк с «Виксена»! Что теперь скажешь⁈

— Лагерь в двух часах езды от берега, — пояснил мне один из той парочки, что первой начала со мной разговор. — Это всё русская крепость у входа в бухту! Высматривают, где мы устраиваемся. А потом приплывают корабли и стреляют картечью и ядрами.

— Кого встречу в лагере? Инал там?

— Нет! Инал уехал на совет вождей с Хаджуко Мансуром. Только старейшины остались.

— А его тесть? Махмуд Индар?

— Он там!

— Буду рад встретить старого знакомого! Хотя этот старый черкес даст сто очков любому молодому!

Натухаец захохотал.

— Ты и вправду знаешь Махмуда!

— Мне нужно предупредить моих спутников, что я отъеду.

Черкес сделал приглашающий жест рукой. Сомнений не осталось! Я был принят как свой, и никто не намеревался ограничивать мою свободу. Направил лошадь шагом к берегу. Торопиться мне не хотелось.

— Зелим-бей! — взмолился Белл. — Объясните, что происходит?

— Все хорошо! Опасности нет! Я отъеду в лагерь, а вы можете вернуться на корабль и начать погрузку пороха. Лука! Подай мне коробку с револьверами!

От моего наглого ответа шотландец впал в ступор. Не мог сообразить, как реагировать. Лишь хлопал глазами и шевелил губами — точь-в-точь как полчаса назад, когда я отходил от шлюпки. Лука, в отличие от хозяина, соображал быстрее. Он уже протягивал мой оружейный ящик.

— А что делать с солью? У меня ее много, —