Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

Не думаю, что мы с братом ему их уступим так просто.

— Да ладно тебе, — продолжает Зир, ухмыляясь. — Я же вижу, как у тебя в глазах крутится вопрос: «А что, если они тут ещё и прислугу держат?» Если держат, я первым в очередь записываюсь. Грех не воспользоваться.

Арсений медленно качает головой, переваривая увиденное.

— У меня столько вопросов… — бормочет он. — Что это вообще за особняк? Кто здесь жил? И зачем нам его показывают?

— Какой пытливый ум, — усмехается Зир. — Ты, главное, не думай слишком глубоко, а то заплутаешь в собственной логике.

Арсений пропускает очередную насмешку мимо ушей. Его взгляд цеплялся за каждую деталь — изогнутую кованую решётку ворот, фонарь на высокой тумбе. Всё это выглядит так, будто здесь до сих пор живут, принимают гостей и устраивают балы.

— Между прочим, — объясняет фамильяр. — Это ваше пензенское поместье — рода Архиповых. Кстати, ты тоже Архипов.

— Может, мне в другом мире родиться надо было? — выдыхает Арсений.

— Передумал быть бароном? — косится на него Зир.

— Да, почему же? Вполне себе подходящий статус. Просто еще не привык.

— Нам пора внутрь, — говорю я.

Пересекаем двор и входим в особняк.

Арсений ступает осторожно, будто опасается, что все может вмиг исчезнуть, как в иллюзорном магическом мире.

Просторный холл, потолки в шесть метров, люстра, сверкающая как созвездие.

Свет играет в позолоте стен, отовсюду веет тем самым духом роскоши, который я не люблю, но дед Андрей обожал, и поэтому, здесь многое сохранилось с тех самых времен, когда здесь всем заправлял старый хозяин.

* * *

Пока Арсений знакомится с особняком под зорким глазом гида — Зира, я ухожу в свой кабинет и вызываю по телефону к себе воеводу.

Спустя полчаса он уже здесь.

Рублев сидит напротив меня за дубовым столом, опершись на локоть и внимательно вчитывается в исписанный мелким почерком лист пергамента.

В комнате пахнет воском и кожей, за окнами слышался топот караульных сапог.

— Так, стало быть, граф Морозов сознался? — спрашиваю я, постукивая костяшками пальцев по столешнице.

— Да не сразу, — хмыкает Рублев, отрываясь от бумаги. — Сперва клялся, что чист перед императором. Дескать, никакими делами темными не промышлял, в казну не лез. Но потом, как водится, язык у него развязался.

Усмехаюсь.

— Виною, поди, старые добрые допросы?

Воевода не спешит отвечать, подвинул к себе кружку с чаем, отпил глоток, шумно ставит обратно.

— Он долго держался, граф-то. Знал, что не простят. Но уж коли кровь пошла да кости заходили, заговорил. Признался, что через подставных купцов выводил казенные деньги, закупал оружие, припасы, отправлял в лесные схроны. Слуги его за деньги крестьян зазывали в отряды, а кто не шел — тех силой брали, семьи стращали.

Киваю, потирая пальцы.

— Сколько он казне-то недодал?

— По подсчетам — больше трех сотен тысяч золотом. Да еще земли, скот, меха. На Пензенщине целые деревни в разор легли, купцы караваны водить боятся. Лесные-то разбойники уж не сами по себе, не разбойники вовсе, а вояки его личные.

Качаю головой.

— А старик-то, дед Андрей? Как там живет в заточении?

— В безвестности. Влияния лишен, весть о нем народу не идет. В холода бледный стал, кашляет, но пока жив. Безродный теперь, да и отпущения грехов ему ждать не стоит.

— Время крутится, воевода. Еще год назад и не помышляли, что вороватые графья в темницах сидеть будут. А бесноватые бароны в захолустье прозябать.

— Время пришло платить по счетам за их темные деяния, — говорит Рублев. — Поднимаю бровь.

— Как успехи в Полевых Лагерях Стражей?

Воевода расправляет плечи.

— Казармы строим, муштрованных отбираем. Лес зачищать будем, чтобы ни одной крысы Морозовской не осталось.

Поднимаюсь с места, подхожу к карте, висевшей на стене, провожу пальцем по границе лесных массивов.

— Убей их быстро, воевода. Пока крысы не вырыли новых нор.

* * *

— Вот! Вот кто тут действительно по делу, а не глазами хлопает.

В особняк влетает статная красивая обворожительная Мария, с копной темно- русых волос. Одетая в свою любимую кожаную одежду.

Настоящая амазонка. Наездница. Так и кажется, только соскочила с коня.

— Мария, ты святая женщина, потому что если бы мы ещё пять минут слушали внутренний монолог Арсения, я бы свихнулся.

Но Мария явно не слышит говорливого Зира.

— Ты кто? — спрашивает она Арсения.

— Арсений, — отвечает тот, пристально изучая девушку, будто диковину какую.

Мария фыркает и отходит.

Брат бросает на нее раздражённый взгляд, но ничего не говорит. Он чувствует себя чужим, и ничего с этим поделать не может.

Мы выходим из кабинета навстречу Арсению и Марии.

Достаю телефон, и вызвать графа Тимофея Никольского и кузенов — дело пары секунд.

Арсений издает странный звук — смесь смеха и удивления.

— Это что, магический артефакт? — Он тычет пальцем в телефон. — Удобно, надо признать! А можно мне такой же?

Зир, лениво развалившийся в кресле, хохочет.

— Да уж, Арс, если б ты видел, как этим местные пользуются. Они так же, как ты, считают это магией, — Зир поднимает бровь. — Только без Вау-эффекта.

Арсений качает головой, словно попал в другую реальность. Впрочем, так оно и есть.

Саша и Лиза, мои кузены, уже здесь.

Лиза привычно прищуривается — так она оценивает что-то стоящее. Саша громко дышит, глядя на Арсения с любопытством — словно перед ним не человек, а диковинный зверь.

Прибыл и граф Тимофей Никольский. Теперь все в сборе.

Киваю на Арсения.

— Прошу любить и жаловать! Он мой брат-близнец Арсений. С рождения жил за границей.

Молчание. Потом Лиза вскрикивает.

— Что? Брат? Еще один? Это же скандал!

Саша поправляет сестру.

— Не скандал, а сенсация.

Воевода скрещивает руки на груди, изучает Арсения.

— Выходит, он тоже барон?

Ухмыляюсь.

— Да, и он будет здесь за главного. У меня серьезные дела в Московской губернии.

Арсений ошеломленно смотрит на меня.

— Не волнуйся, Арс. Тут все свои, — обвожу взглядом присутствующих. — Они помогут тебе тут освоиться.

Поворачиваюсь к графу Тимофею Никольскому.

— Тимофей, брат будет учиться в Военной Магической Академии. Ему необходимо открыть магические уровни.

Граф Никольский кивает.

— Хороший выбор. Без магии в наше время никуда.

Еще некоторое время обсуждаем городские и военные дела