Мечников. Том 8. Луч надежды - Игорь Алмазов

и в-третьих, пока я валяюсь на полу и завожу своё сердце, Кастрицын в панике суетится вокруг меня, пытаясь хоть что-то предпринять. Если бы он был моим врагом, то сейчас для него выпал бы идеальный шанс меня добить.

— Да что же я наделал⁈ — кричал он, прощупывая мой пульс. — Я убил Мечникова!

— Всё в порядке, господин Кастрицын, — прокашлявшись, захрипел я. — Дайте мне пару минут. Я уже практически восстановил себя.

— Фух… Слава Грифону! — с облегчением выдохнул преподаватель. — Как вы меня напугали, юный Мечников. Простите, я не ожидал, что на вас так отразится пробуждение спящих каналов.

— Не беспокойтесь, — постепенно поднимаясь на ноги, произнёс я. — Я пошёл на это добровольно. Знал, что рискую. Правда, кроме остановленного на несколько мгновений сердца, я пока что больше в себе никаких перемен не почувствовал. Что вы сделали? О каких спящих каналах идёт речь?

— Это и есть моё маленькое открытие, о котором я не стал рассказывать другим лекарям, — улыбнулся Кастрицын. — А точнее… На самом деле распознал наличие спящих каналов не я, а мои предки. И мы хоть и не популяризировали среди своих коллег возможность их активации, но некоторым из близкого круга семьи всё же помогали открывать эти способности. Только тем, в ком были уверены на сто процентов.

— Не хочу сказать, что на меня нельзя положиться, Роман Васильевич, но всё же вы поторопились, — подметил я. — Хоть мне и довелось спасти вашу жизнь, вы всё равно плохо меня знаете.

— Это не совсем так, Алексей Александрович, — усмехнулся он. — Так уж вышло, что за всё время своей работы я приобрёл один крайне полезный навык. Чтение людей. Я прекрасно вижу, кто пытается меня обмануть и из каких побуждений. Чувствуется мне, что у вас хватает своих секретов, которыми вы со мной не захотите делиться, но я абсолютно уверен, что вы никому не расскажете о тайнах моей семьи. И самое главное — не станете использовать новую силу во вред невинным людям.

— В этом можете не сомневаться, — подтвердил его слова я, а затем поднял стул, с которого свалился десять минут назад, и расположился за одним столом с Кастрицыным. — А теперь перейдём к делу.

— Да-с, разумеется, — опомнился он, после чего начал свой рассказ: — Спящие каналы есть у всех лекарей. Но активировать эту силу не имеет смысла, если у колдуна нет хотя бы пяти витков. В противном случае скрытые каналы себя не проявят. В начальных витках их плотность слишком мала. Плотность этих магических волокон нарастает с каждым новым витком.

— Зачем они вообще существуют? — с интересом спросил я.

Я как будто оказался на уроке магической анатомии. Прямо-таки вспомнилась атмосфера, когда я ещё сам был студентом. Эх, и давно же это было… Даже не в этой жизни!

— Точного ответа нет, но я подозреваю, что эти волокна являются рудиментом, — заявил он. — Частью организма лекаря, которая перестала работать из-за своей ненадобности. Абсолютное большинство магов-лекарей просто не умеют пользоваться этой силой. И с каждым поколением эти участки спящих витков упаковываются и отключаются, чтобы не тратить ресурсы организма.

Интересно! А ведь это работает практически так же, как наша система генов. Многие ошибочно полагают, что мы рождаемся с определённым набором генов, каждый из который работает на протяжении всей жизни и никогда не отключается.

Но на самом деле огромное количество генов спит. Они упаковываются особым образом и начинают работать только в том случае, если человек совершает связанные с ними действия.

Самый простой пример — предрасположенность к хорошему развитию мускулатуры. Не вырастут мышцы сами по себе. Ген, который отвечает за развитие мышц, активируется, если человек начинает регулярные тренировки. Нельзя просто взять и родиться качком!

Однако это правило работает и в обратную сторону. Ген может отключиться и перейти в неактивное состояние, если человек никак им не пользуется.

Всё это — индивидуальное развитие организма. Такая концепция лишний раз доказывает, что наша жизнь зависит от генов, но мы всё равно может повлиять на свой код.

Получается, что спящие участки витков функционируют примерно по такому же принципу. А значит…

— Значит, вы только что силой заставили мои магические каналы пробудиться? — поинтересовался я.

— Да, целенаправленно бил именно по ним, причём сам в этот момент пользовался аналогичной магией. Другими словами, мне пришлось нанести вам вред, чтобы сила пробудилась. Без причинения вреда ничего бы не вышло. Но если учесть, что у вас даже сердце остановилось… Хм. Это говорит о сильной отдаче. Возможно, у вас даже больше спящих каналов, чем я полагал.

И я знаю, почему. Моя магическая система изначально устроена не так, как у других лекарей. В моём теле находятся две независимые чаши. Этот феномен не встречается даже у таких же владельцев прямого и обратного витков, как, к примеру, Сеченов.

Возможно, в моём организме куда больше неразгаданных тайн, чем я думал. Было бы неплохо обзавестись новым оборудованием, чтобы изучить себя самого.

— Так, то есть теперь я при желании смогу нанести вред с помощью лекарской магии, верно? — уточнил я.

— Да, так и есть, — кивнул Кастрицын.

— Но чем тогда эта сила отличается от того же обратного витка?

— Ну, начнём с того, что она гораздо слабее, — подметил он. — Обратный виток, насколько мне известно, способен весь организм перековеркать, если того хочет его обладатель. Думаю, вы мне соврать не дадите.

— Это правда. Обратным витком можно вывести из строя почти любую систему органов, — подтвердил я.

— Именно, — улыбнулся Кастрицын. — А спящие каналы, наоборот, оказывают чрезмерное лекарское воздействие.

Ах, вот оно что… Другими словами, перелечивают!

Именно поэтому у меня отрубилось сердце. Он настолько наладил проводимость нервных пучков миокарда, что они попросту потеряли чувствительность.

Видимо, то же самое он сделал с Токсом. Кастрицын проговорился, что парализовал клеща. Именно благодаря этому он и смог его поймать и усадить в клетку.

Парализация — это отключение периферической нервной системы, из-за чего мышцы теряют способность сокращаться. Получается, что этот процесс произошёл по той же схеме, что и отключение моего сердца.

— Перелечивание, значит… — усмехнулся я. — Честно говоря, я восхищён, Роман Васильевич. Это — гениально.

— А что делать? От безысходности приходится изобретать что-то новое. На стандартной лекарской магии стоит блок.