Рождение нации - Георгий Лопатин

Именно в этот момент, когда почти треть атакующих ятвягов оказалась внутри городища, появилась кавалерия Руса, что, промчавшись по льду Словечны, выскочила на пологий берег и врезалась в хвост ничего не видящих и не слышащих от собственного торжествующего крика охочих до добычи балтов. Те, что оказались в последних рядах, что-то услышали и даже увидели, закричали, предупреждая соратников об угрозе, но было уже поздно.

– Бей!

В толпу густо полетели стрелы, и мало какая из них прошла мимо цели, ибо промахнуться по столь скученной массе народа, да еще стоящей спиной, было невозможно.

Пятьсот стрел, тысяча, полторы тысячи, две тысячи. Это минимум пять сотен убитых и около тысячи раненых. И наконечники сейчас использовались отнюдь не стеклянные, так что спасения практически не было.

Рус разделил свой отряд на две части. Две сотни атакующих, а остальные – прикрывающие. Всей массой кавалерии на пятачке перед городищем при всем желании было просто не развернуться.

– Слава! – заорал боевой клич славян Рус, рассекая мечом первого подвернувшегося ему под руку врага.

– Слава!!! – подхватили клич его дружинники, а вслед за ними и прочие воины.

Две сотни всадников, убрав луки и выхватив мечи с топорами, ударили прямо в центр прореженной четырьмя лучными залпами толпы, рассекая ее на две почти равные половины, фактически, словно пробка, запирая тех, кто успел прорваться внутрь поселения, оставляя их без подмоги.

Пока шла рубка в центре, три сотни кавалеристов, разойдясь на фланги, продолжили метать стрелы на пределе своей скорострельности, благо цели на фоне горящих стен были отлично видны и, что еще лучше, не имели никакой защиты кроме щита, вот только прикрыться им со всех сторон невозможно, и злые стрелы продолжали косить ятвягов десятками.

Неожиданный удар оказался настолько сильным, потери вышли столь большие, опять же, у страха глаза велики, и выжившим в первый момент показалось, что врагов в разы больше, чем в действительности. Тьма способствовала этому заблуждению, так что вполне естественно, что практически сразу начался процесс панического бегства. Балты с криками вроде «спасайся кто может» бросились во все стороны, желая укрыться в спасительной темноте, а главное, добраться до леса, где всадники потеряют свою мобильность, увязнув в высоком снегу, да и деревья сами по себе являются хорошей преградой из-за низких ветвей. Вот только не все сумели добежать до леса. Отступавшие понесли огромные потери от стрел и мечей, прежде чем смогли укрыться среди деревьев.

А вот тем, кто оказался на берегу Словечны или Припяти, не повезло значительно больше. Пока они бежали до реки, их клевали стрелы, потом за ними увязалась погоня, продолжавшая бить стрелами и рубить мечами. Кавалеристы на льду, на подкованных шипастыми подковами конях чувствовали себя более чем уверенно и легко настигали свои жертвы. В итоге из примерно тысячи воинов, что ломанулись через Словечну и Припять, до спасительного леса добрались считаные десятки, причем большей частью раненые.

Рус тем временем, яростно рубя врагов, прорвался в городище. Обороняющиеся, павшие было духом из-за вторжения врагов и бившиеся просто с целью продать свои жизни подороже, услышав боевой клич, увидев врывающихся сквозь пламя всадников в знакомых вороненых доспехах, почувствовали прилив сил, в то время как боевой дух у нападавших наоборот резко упал на самое дно.

Ятвяги, быстро смекнув, что дело дрянь, попытались спастись, сдавшись в плен, падая на колени и поднимая рук, бросив оружие, но рассвирепевшие от своих потерь славяне, мстя за свой страх и испытанное чувство безнадежности, порубили практически всех, кто оказался внутри.

– Слава! – вновь заорал Рус от переизбытка чувств, осознав, что он успел, что они победили.

– Слава!!! – взметнули мечи в небо все остальные, и пришедшие вместе с ним, и оборонявшиеся.

7

– Потери? – потребовал отчета Рус, как только все закончилось и повязали пленников, коих наловили за городом.

– Семеро раненых, один тяжело, но должен выжить…

Рус кивнул. Потери для такого налета несущественные. Могло быть и хуже. С другой стороны, балты практически не помышляли о сопротивлении. Лишь одна кучка отбивалась со всей возможной яростью. То оказались вожди ятвягов. Их в горячке боя да по темноте всех порубили.

Что до осажденных, то у них с потерями вышло все гораздо печальнее, но тоже не сказать, что совсем уж плохо. Не будь доспехов, счет перевалил бы за тысячу, а так всего чуть больше двух сотен убитыми. При такой осаде и прорыве это мало.

Что до потерь ятвягов, то они потеряли фактически две трети своей армии, а учитывая, что за добычей к городищу славян привели практически все самое активное и боеспособное мужское население племен, то дела у них становились не ахти. Соседи добьют.

Стали допрашивать пленных, коих удалось захватить больше шести сотен человек, правда большей частью раненых. Сначала пленных разделили по кучкам в соответствии с племенной принадлежностью. Собственно, они сами так расселись, когда их сгоняли в одно место со всей округи, после чего эти кучки рассортировали уже по принадлежности к отдельным родам.

Собственно допрос сводился к тому, чтобы выяснить взаимоотношения между племенами, а также взаимоотношения между родами в отдельных племенах. Рус пытался как минимум найти линию разлома этого племенного союза, чтобы, ударив по ней, окончательно развалить этот союз, если ему это потребуется. Как максимум он хотел найти в племенах точку опоры и найти уже союзников для славян. Вполне реально, учитывая, что как таковой национальной самоидентификации сейчас нет или она очень слабо выражена, а значит, нет той стены, в первую очередь в мозгах, что помешает объединению. Внешне того же балта не отличить от славянина, все они одного корня, так что и по расовому признаку отчуждения нет.

С линией разлома все оказалось проще простого. Четыре племени из семи были присоединены к союзу фактически насильно, что им, конечно, не сильно нравилось. Собственно, чтобы развалить союз, достаточно будет разгромить племя Ломжа, ставшее точкой кристаллизации, и хорошенько наподдать его двум добровольным союзникам, что присоединились к нему в силу разных причин, в основном для получения защиты от других соседей, то бишь пруссов.

Сам Ломж погиб, все оттого, что огрузнел за годы нахождения на вершине политической власти, подзабросил тренировки, да на вкусности разные налегал с выпивоном во время многочисленных пиров. Но у него имелся младший брат Парч, оставшийся на обороне родного поселения, он тут же подхватит знамя лидерства.

Внутри отдельных племен ситуация также складывалась далекой от пасторальной. Кто-то союзничал, другие враждовали между собой по самым разным