#7 Печать пожирателя - Илья Соломенный

Впрочем, считать чужие деньги — занятие неблагодарное и неблагородное. Особенно, если каждая копейка идёт на пользу дела.

А она шла, и ещё как!

Мы выкупили патенты на несколько видов МР-шлемов и капсул виртуального погружения, на сложное программное обеспечение, которое использовалось в некоторых центрах реабилитации психических расстройств. Наняли людей, которые писали докторские диссертации по интересующим нас темам самого разного профиля — и заставили их работать вместе.

Во время первого общего собрания, когда Салтыков заявил наше намерение, некоторые из профессоров откровенно ухмылялись, а уж когда было объявлено, что проектом буду руководить я — и вовсе послышались откровенные смешки.

Но стоило лишь погрузить самых ярых скептиков в контролируемую мной иллюзию — как их сомнения развеялись.

Да, это был «костыль», в котором нельзя было делать почти ничего, о чём мы с Салтыковым говорили. Да, мне лично пришлось две недели создавать сложнейший комплекс заклинаний, а затем контролировать его до крови из носу (безо всякой автоматизации!), чтобы три человека могли пошвыряться друг в друга иллюзорными заклинаниями на протяжении пяти минут. Да — энергии это сожрало столько, что мы могли питать весь деловой центр на протяжении двух дней.

Но это работало. Принцип, который я набросал, и который соорудил в одиночку — работал!

И это оказалось самым важным фактором для именитых учёных и конструкторов. Они взялись за дело с таким энтузиазмом, что уже через неделю мы сократили расходы энергии на то процентов, и научились распределять нагрузку по созданию иллюзии с одного человека по нескольким мощным (хоть и через пень-колоду работающим) артефактам.

Короче — проект закрутился куда быстрее, чем я рассчитывал, а жизнь в академии и за её пределами жизнь проходила спокойно — безо всяких нападений, слежек и прочей, изрядно опостылевшей мне херни.

Единственное, что меня смущало (кроме Юсупова-Туманоликого) — Львов.

* * *

На протяжении пары недель нашу дуэль обсуждала вся столица. В глазах общественности я был героем, а Сергей — каким-то недалёким придурком (что, в общем и целом, являлось чистой правдой). И даже несмотря на усилия его отца по обелению чести сына и заказных статьях, которые рассказывали обо мне всякие байки, качнуть маятник в свою сторону у Львовых не получилось.

От чего я изрядно охренел — Долгорукие разорвали помолвку Варвары с Сергеем. Именно на это и намекал мне Юсупов.

Провидица, с которой мы время от времени переписывались, в одной из таких переписок прямо заявила, что Сергей ей не особо нравился всегда, но она понимала, что это — брак по расчёту, который даст её семье очень много. Я понимал это — всё таки Львовы были очень богаты, да и как маги сильны, и предлагали Долгоруким такие условия, от которых было сложно отказаться. Что поделать — династические браки практиковались везде, и были весьма эффективны.

Но после случая на дне рождении Петра Варвара закусила удила и наотрез отказалась выходить за Сергея. Девушка заявила отцу, что не подозревала, с каким ничтожеством её хотят связать на всю жизнь, и добавила к этому ещё массу нелицеприятных характеристик Львова.

Тут же всплыли и кое-какие делишки отца Сергея, акции их компаний стремительно обрушились — а гуляющие по сети записи, на которых я раскатываю «сильного» наследника в лепёшку, показали, что не такие уж Львовы и сильные. Да и их родовое существо, едва не погубившее нескольких влиятельных дворян, и проигравшее какой-то непонятной жабе, теперь не казалось таким уж страшным.

Короче — Долгорукие отказались от помолвки, запланированной на следующее лето.

Однако была в этом и обратная ситуация — на мне стало сконцентрировано слишком много взглядов. Тут же всплыла информация о моей дружбе с Салтыковым, о новом «прорывном» бизнесе, о котором никто толком ничего не знал, о зеркалах, вновь всколыхнулась волна публикаций об Урочище и защите Заставы…

Я вдруг стал объектом внимания самых разных слоёв населения — начиная от простолюдинов, и заканчивая высокими чинами в генеральских погонах. Посыпались приглашения на приёмы, балы, в салоны, предложения о сотрудничестве и интервью…

Пришлось относиться ко всему этому очень избирательно, а так как я был сильно занят — визитом и вниманием удостаивал очень и очень немногих персон.

Хорошо хоть это списали не на спесь (постарались мои знакомые, которых обо мне тоже расспрашивали), а всего лишь на скромность.

Ибо тайн у меня было столько, что стоит раскрыть одну — как весь песочный замок рассыплется…

Но что касается самого Львова… Тут всё было не так однозначно.

Парень сильно изменился. Неприметная одежда, никакого общения с одногруппниками, полное послушание преподавателям, выполнение всех домашних заданий.

Я помнил такое — когда отец наказал его в прошлый раз. Но тогда из Сергея всё равно прорывалась неистовство, ярость, а в глазах читалось желание размозжить мне голову.

Сейчас же… Сейчас я видел в парне только холодный расчёт — и не менее холодную ярость, направленную в мою сторону.

Никаких подколов, никого зубовного скрежета — лишь обещание, которое явно не сулило ничего хорошего.

Разумеется, я не боялся его. Но такое кардинальное изменение в поведении (в то, что он просто поумнел я нисколько не верил) заставило меня присматривать за ним повнимательнее.

Потому что я понял — Львов не просто хочет отомстить мне.

Он придумал для этого какой-то способ…

Глава 4

Не просто артефакт

25 октября 2031 года. Москва, мастерская при «Лавке Адриана».

Работа над боевым посохом, артефактом десятого (в перспективе) класса — это словно попытка удержать в руках бурю…

Столь же сложное и опасное занятие, которое под силу лишь самым опытным артефакторам.

Я, к счастью, был опытным.

Стояла глубокая ночь. Мерцая неоном и жужжа дронами, за окнами гудела Москва, но в помещении где я находился царила тишина, прерываемая лишь треском магических паяльников, да шуршанием листов со сложными формулами.

Я работал в мастерской, в которую мы с Илоной превратили недавно выкупленное помещение рядом с «Лавкой Адриана». Работал глубокой ночью — не желая, чтобы кто-то из сотрудников лез под руку.

Вот уже вторую неделю я приходил сюда после закрытия лавки и корпел над подарком своему другу.

И сегодня заканчивал его.

Начал с оформления базового каркаса. Я решил сделать древко из черного бамбука, собранного на склоне Небесных гор Нефритовой империи, где воздух ещё помнил колебания первых Источников востока. Бамбук был легким, но прочным, словно шутка природы. Тонкий, хрупкий на вид, а внутри — сталь.

Мне нравилось это