Гость из будущего. Том 4 - Владислав Викторович Порошин

— Я сам решу — кого брать, а кого нет? — раздражённо прошипел Юрий Любимов.

— Само собой, 90 рублей — это серьёзный оклад, — хохотнул я. — Однако хочу заметить, что «Кони привередливые» — это афиша, публика, касса, зарубежные гастроли по городам Болгарии и почётная Ленинская премия в перспективе. А теперь вашему вниманию разрешите представить ещё одних восходящих звёзд советского театра и кино: Нина Шацкая и Валерий Золотухин! Айн минут и мы будем готовы.

Далее, не давая опомниться ни Любимову, ни Золотухину, ни Нине Шацкой, я быстро утащил артистов за кулисы. Идея нового актёрского этюда родилась почти мгновенно, когда у одного из сотрудников театра на Таганке я одолжил шестиструнную гитару. Насколько мне было известно Нина и Валерий имели хорошие голоса и оба прекрасно пели. Что касается уровня их сценической пластики, то тут я всецело положился на образование, недавно полученное в ГИТИСе.

— Что ты задумал? — захихикала Шацкая.

— Сейчас вдарим рок-н-ролл в этой театральной дыре, — буркнул я. — Перепоём русские вальсы на новый манер.

— Какие вальсы? — растерялся Золотухин.

— Всякие, по одному куплету, я начну, вы подпоёте, — подмигнул я. — Побольше наглости и уверенности, Юрию Петровичу это нравится. Сегодня старик в хорошем настроении.

— Эй! Где вы там, звёзды кино⁈ — гаркнул Юрий Любимов, после чего мы втроём вышли на центр сцены.

Между тем посмотреть на новое представление в зал стянулось ещё больше народа. Высоцкий в эти минуты сидел на первом ряду и, получив заряд адреналина от собственного выступления, блаженно улыбался. «Начнём, помолясь», — буркнул я про себя и ударил по гитарным струнам, выбив из них первые рок-н-ролльные аккорды. И начальный квадрат я сыграл без слов, пританцовывая, словно Элвис Пресли на дебютном концерте. Шацкая и Золотухин, которые стояли по краям, тоже начали на нервной почве пританцовывать. Кстати, у Нины это получалось гораздо симпатичней. Наконец, я выдал первый куплет рок-н-ролльного вальса:

Шаланды, полные кефали,

В Одессу Костя приводиииил!

И все биндюжники вставали,

Когда в пивную он входил.

Когда в пивную, когда в пивную он входил.

Е-е-е-ееее!

Я выразительно посмотрел на Нину Шацкую, и она тут же красивым и сочным голосом запела:

Вот кто-то с горочки спустился —

Наверно, милый мой идёёёёт.

На нём защитна гимнастёрка,

Она с ума меня сведёт.

Она с ума, она с ума меня сведёт.

Е-е-е-ееее!

А затем включился в наше музыкальное дуракаваляние и её супруг Валерий Золотухин:

Шумел камыш, деревья гнулись,

И ночка темная былааааа!

Одна возлюбленная пара

Всю ночь гуляла до утра.

Всю ночь гуляла, всю ночь гуляла до утра.

Е-е-е-ееее!

Далее опять заголосил я:

Ой, мороз, мороз,

Не морозь меняяяяя!

Не морозь меня,

Моего коня.

Не морозь моего коня!

Е-е-е-ееее!

И вдруг Шацкая и Золотухин переглянулись и очень органично запели на два голоса:

Из-за острова на стрежень,

На простор речной волныыыыы!

Выплывают расписные,

Стеньки Разина челны.

Стеньки Разина, Разина челны.

Е-е-е-ееее!

«Гайдай меня убьёт», — подумал я и, выбив последний рок-н-ролльный аккорд, произнёс:

— Забыл сказать: миниатюра называется «Русский народный рок-н-ролл». Надо брать, Юрий Петрович, — тут же добавил я заранее заготовленную финальную фразу.

— Ха-ха-ха, — затрясся от смеха Любимов. — Никогда не думал, что такие разные песни можно легко перелопатить на один мотив, ха-ха. Ладно, завтра несите трудовые книжки. Беру всех. Потом разберёмся, что с вами со всеми обалдуями делать. Предупреждаю, что за опоздание на репетиции буду спрашивать по всей строгости закона!

— Само собой, 90 рублей на дороге не валяются, — хмыкнул я, чем вызвал в зале несколько тихих смешков и множество хитрых улыбок.

* * *

На киностудию «Мосфильм» я опоздал почти на два часа. Чего только я не нафантазировал, пока от станции метро «Таганская» летел на каком-то грузовике со щебёнкой на Мосфильмовскую улицу. В моём воображении этим утром я из горящего дома под снос спас трёх старушек и несколько бродячих кошек и котов. Потом из Москвы реки выловил одного непоседливого сорванца. И наконец, группу иностранных студентов избавил от банды гопников и вымогателей, надавав уличным хулиганам болезненных шалобанов. Однако когда в кинопавильоне Леонид Гайдай подозвал меня для профилактической беседы, я честно признался, что сегодня помог основать легендарный театр на Таганке, приведя Юрию Любимову будущих звёзд театральной Москвы и всего советского союза.

— Чтоб это было в последний раз, — проворчал он.

— Второму театру на Таганке до 1992 года не бывать, — виновато пробурчал я. — За это я ручаюсь головой.

— Это ещё почему? — удивился Леонид Иович.

— Срок жизни хорошего театрального коллектива 25–30 лет, — пожал я плечами. — Далее актёры и актрисы стареют, теряют форму, начинают халтурить, режиссёр тоже выдыхается, перестаёт фонтанировать идеями и требуется глобальная перезагрузка. А во время перестройки или перезагрузки может произойти всё, что угодно.

— Логично, — крякнул Гайдай. — Пошли смотреть площадку, театрал.

В соседнем кинопавильоне №6 художником-постановщиком была проведена поистине титаническая работа. В одной выгородке была воссоздана квартира студентки Лиды, в другой комната студента по прозвищу Дуб, а посередине небольшая комнатушка, из которой выбегала квартирная хозяйка, в исполнении актрисы Зои Фёдоровой.

— Что скажешь? — с гордостью спросил Леонид Иович.

— Таких просторных апартаментов в Советском союзе нет, — улыбнулся я. — А так, вообще, всё как в фильме. Один в один.

— В каком ещё фильме? — не понял меня мэтр советской кинокомедии.

— Так в нашем, будущем, — смутился я. — Я сейчас глаза прикрыл и увидел, как оно всё будет на самом деле. Но на эту полку нужно добавить стихи Ярослава Смелякова.

— Зачем стихи? Какие ещё стихи? — Гайдай почесал затылок.

— Как какие? — буркнул я и начал листать сценарий, где никаких стихов не оказалось. По этому старому сценарию выходило, что студент Шурик нюхает цветочки, видит свою потерянную расчёску, слышит, как Лида включает вентилятор и спрашивает: «Скажите, у вас не бывает такого, что вы приходите куда-то в первый раз, а вам кажется, что вы здесь уже были?».

— Смеляков-Смеляков, — пробормотал Леонид Иович. — Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. Отличная идея! — вскрикнул он и стал вносить правки в сценарий.

— Да-да, — кивнул я, — он с именем этим ложится, он с именем