Мой азиатский принц 2 - Ива Лебедева

Сложнее было с вещами.

Из всего мерча решено было оставить только новую куклу. Ну и подушки, две штуки. Чисто потому, что очень удобно с ними спать: подпираешь себя с двух сторон, на одну ногу с рукой закидываешь — и кайфуешь. А картинки на самой грани приличия меня не смущали, их ведь можно было перевернуть. В смысле, носом и… кхм… вниз. А с тылу все люди более-менее одинаково устроены. Особенно в трусах.

Все остальное мы с двумя горничными очень аккуратно и тщательно упаковали в большие, подписанные по годам и разделам ящики.

Выкидывать такое я бы не решилась ни за что.

Для настоящей Кирэн это ее жизнь. А для меня — дань уважения девочке, уступившей мне тело. А кроме того, лимитированный мерч одной из самых популярных групп в Объединенной Азии — это бешеная куча денег. Инвестированных. Ибо со временем многое из этих детских сокровищ станет сокровищем настоящим и будет продаваться на аукционах! Там только одних подписей три десятка, так наверняка еще и что-то совершенно уникальное есть. Плохо, что не могу вспомнить, что именно. Пусть и догадываюсь. Ну, трудно не понять «уникальность» порванной перчатки без пальцев, упакованной в рамочку. Или бутылки с недопитой водой в бархатном мешочке.

— Эй, Кирэн! Представляешь… — Возбужденная чем-то Мейрен ворвалась в опустевшую комнату и застыла в шоке. — Ты что тут устроила⁈

* * *

Ку, народ! Переходим на рабочий график прод — через день;) то бишь, встретимся во вторник;)

А завтра, чтобы скучно не было, долгожданная скидка на «Злодейку»;))))

Глава 8

— М-м-м? — Я как раз стояла над кроватью и думала, что это странно, почему у бревнышка на лицевой стороне наволочки трусы нарисованы, а на тыльной нет. Типа «булочки» для самой горячей поклонницы? А так можно? Неужели бренд разрешает выпускать дакимакуры настолько интимного характера?

— Он сказал, что отказывается от сегодняшнего свидания, — выпалила Мейрен. — Плохо себя чувствует, еще не пришел в себя после ранения. Зачем ты все выкинула⁈ С ума сошла⁈

— А что не так? — Я не стала пояснять сестре, что не выбросила даже исписанные бумажки с какими-то почеркушками и номерами, не то что мерч и фигурки.

— Ты столько лет собирала уникальную коллекцию! Ни у кого больше такой не было! И вообще, — сестра плюхнулась на мою кровать и неожиданно шмыгнула носом, — этот хам даже не сказал спасибо за фрукты и цветы! И написал, что вернет мне деньги за подарки! В чате! Так оскорбительно!

Я поморгала, оценивая новую диспозицию. Похоже, линейная картинка, сложившаяся в моей голове, еще дальше от действительности, чем мне показалось за обедом. Ну эта вот, про Золушку, вражду сестер, издевательства над Кирэн и прочие ужасы богатого семейства.

К напрочь нелюбимой сестре-сопернице не бегут жаловаться на парня. И с чего бы Мейрен, если она так уж презирала фанатство сестры, сожалеть о коллекции?

— Этот… мистер У сейчас лежит в больнице? — попыталась припомнить я рассказы девушки. — Может, ему действительно пока просто не до отношений? Даже самый добрый человек начнет вредничать, если ему больно и плохо.

— Да выписался он! Я же тебе говорила! — Мейрен в досаде с размаху шлепнула ладонью по подушке и попала прямо по голой заднице бревнышка. Ойкнула, поджала руку и даже вытерла ее о свои штаны. Посмотрела на меня, поджав губы:

— Ну ты даешь… Сама заплатку пришивала?

Я удивилась. Потом присмотрелась. И тихо хихикнула. Ну да, а как еще реагировать, если голую попу бедолаге на подушке пришили поверх натуральной, целомудренно прикрытой серыми боксерами? Да так пришили же искусно, что не сразу заметишь, рукой надо провести, чтобы почувствовать. О боже. Так она еще и с силиконовыми вставками-подушечками! Ну знаете, такие, которые в веселых ковриках для мышек делают.

— Не помню, но забавно вышло, согласись.

— Да ну тебя! Дура…

— Это твой Вейшенг дурак полный. Как он смеет пренебрегать моей сестрой? — сказала я и озадаченно моргнула. Будто из самой глубины души вырвались эти слова. Да к тому же чуть ли не впервые с момента пробуждения в этом теле у меня не заныло сердце при упоминании младшего господина У.

— Козел! — эмоционально подтвердила Мейрен и уже вполне намеренно врезала по подушечной заднице. — Хам! Невежа!

— И как мы ему отомстим? — Я решила переключить ее возмущение в более конструктивное русло. — Предлагаю сходить в салон красоты. И в спа. Ты знаешь хорошие? Пусть видит, кого рискует потерять.

— Вдвоем? — удивилась Мейрен. — А давай! На парные процедуры! Теперь хоть не позорно, никто не будет смеяться, что у меня сестра толстуха! Ай! Дура! Не смей драться этой подушкой, она неприличная! Пошли уже!

Ну что сказать… Пока доехали до какого-то шикарного многоэтажного комплекса, где сразу и спа, и что-то наподобие сауны, и салоны красоты, и даже чуть ли не косметическая хирургия, мы еще раз пять поцапались. Прямо в машине.

Я пришла к выводу, что прежняя Кирэн вовсе не была тихоней, за словом в карман не лезла, а если ее слишком доводили — могла сестрице и прическу попортить. Точнее, эти две кошки в мешке вполне себе дрались на равных.

Поэтому никого и не удивляет то, как бодро я отвечаю на попытки наезда. Похоже, в этом семействе вообще весьма своеобразный… «язык любви».

Парные процедуры оказались самыми обычными масками, скрабами, массажами и обертываниями, но только проводились в одном помещении, чуть ли не нос к носу, позволяя нам время от времени продолжать свои разговоры и перепалки. А еще вместо ванны мы плескались в небольшом джакузи на двоих и сидели в мини-парилке, обвешанной пучками ароматных трав.

И всю дорогу наши перепалки сходили на нет, потому что нас перебивали. Все мастера как один восхищались тем, как мы похожи и как мы красивы. Какая белая кожа! Какие прекрасные волосы! Восхитительные фигуры! Маленькие ножки! Изящные руки! А линия подбородка? А высокая переносица? А двойное веко без всяких операций?

Мейрен на последней фразе слегка дернулась — совсем уж без операций у нее не обошлось. Да и фиг с ним, если девушке так нравится. Почему бы нет? Имеет право, это ее нос и веки!

Хотя Мейрен, кажется, удивилась моей реакции. Похоже, раньше Кирэн не стеснялась ткнуть сестрицу в этот факт. Мол, ты меня толстухой и коровой дразнишь, а сама-то разве идеальна? Идеальная бы под нож не