Адмирал космического флота - Геннадий Борчанинов

— Ты видел хоть раз, как девки дерутся? — спросил меня Ушаков. — Вот то-то же. Если в драку ввязались, то всё, пух и перья летят, дерутся до последнего. Это мы, мужики, сошлись, друг другу по морде дали, а потом руки пожали, а у них… Не-ет, Алёша, у них не так.

Мне казалось, что адмирал втирает мне какой-то стариковский бред, что он не в себе или что-то вроде того. Но спорить с ним… Лучше не надо. Лучше молча соглашаться и делать по-своему.

— Так что, Алёша, — продолжил он. — Будь осторожнее. Эта адмирал Вебер жалости не знает. Ни к себе, ни к врагу.

Глава 4

Чуть позже я запросил досье на эту госпожу адмирала. Желательно бы знать своего врага перед тем, как лезть в драку, изучить его повадки и излюбленные приёмы. Иначе бой может обернуться неприятным сюрпризом.

И при взгляде на один только список наград госпожи Вебер я невольно испытывал к ней уважение. Золотая звезда Сената, национальная премия, звание почётного гражданина Альянса, бессчётное число орденов и медалей. Со всеми медалями её парадный китель должен весить не меньше чем бронескафандр. И это не юбилейные потешные медали, которые выдавали всем, кто выслужил определённый ценз, а вполне боевые награды, каждая наверняка была заслужена потом и кровью. Опыта у неё было в разы, в десятки раз больше, чем у меня.

Про неё, оказывается, даже снимали фильмы, которые я даже смотрел, будучи курсантом. Героиню, конечно, звали по-другому, но детали биографии и показанные сражения давали понять, о ком идёт речь.

Короче говоря, противник мне достался грозный. Многие поначалу госпожу Вебер недооценивали по причине грубого пещерного шовинизма, но я такую ошибку не совершу. В космосе нет разницы, что у тебя в штанах.

Но и трястись в ужасе я не собирался, наоборот, я зарядился уверенностью, почитав её досье. Надрать жопу такому прославленному полководцу… Это будет красиво. Расти над собой можно, только сражаясь с теми, кто сильнее тебя. А большие шкафы громче падают.

Корабли нашей эскадры приближались к точке сбора, в систему ТХ-2122. «Титан», «Кронос», «Эгида», «Арес», «Паллада», «Диана», «Посейдон», «Стойкий», «Верный», «Бесстрашный», десяток корветов и, само собой, малый эсминец «Гремящий». Сила внушительная. Кто-то уже добрался до точки назначения, кто-то ещё нет, но почти все были уже близко, и мы тоже, а эскадра адмирала Вебер понемногу двигалась дальше вглубь имперского пространства. Всё ещё единым кулаком. Совсем не так, как от неё ожидали.

Это заставляло меня нервничать.

«Зоркий» следовал за эскадрой вторжения, оставаясь вне пределов досягаемости их орудий, и внимания на него обращали не больше, чем на назойливую мелкую муху. Один или два раза попытались шугнуть, отправив в погоню несколько корветов, но «Зоркий» уходил в гиперпространство, а там преследовать бесполезно. Так ему удавалось снабжать нас самым важным и ценным ресурсом — информацией.

Захваченные системы попросту теряли связь с остальной Империей, пользоваться гиперсвязью становилось невозможно, перенастроенные ретрансляторы работали только в сторону Альянса. Абсолютно логичное и ожидаемое решение. Небось ещё и персонал захваченных станций круглосуточно кормят пропагандой в духе «мы вас освободили из-под имперского гнета». Уж чего, а в пропаганду Альянс умел на высшем уровне. Даже свои очевидные поражения они подавали как славные победы, изворачивались как могли, открыто лгали, хитрили и ловко воздействовали на хрупкую человеческую психику.

И, почуяв запах наживы, сенаторы Альянса готовы были на всё, что угодно, на любые преступления. А уж если эти крокодилы в человеческом обличье заглотили добычу, отобрать её становилось неимоверно сложно.

На данный момент захвачены были шесть систем, две из них обитаемые, хотя реальной ценностью из всех них обладал только Дер Эквинум. Остальные никакой практической пользой не обладали, но служили как символ, как знак того, что Империя прогнила и ослабла, раз она позволила кому-то забрать свои системы, принадлежащие ей со времён первой волны колонизации. Значит, надо их возвращать, да поскорее.

Последний рывок до ТХ-2122 прошёл для меня нервно и беспокойно, как на иголках, я безвылазно торчал в центре управления, красными от недосыпа глазами вглядываясь в звёздную карту. Вебер знает, куда мы идём, где мы собираемся. Я чувствовал это, готов был даже поспорить, хотя приказы передавались под грифом совершенно секретно в зашифрованном виде, лично командирам кораблей.

Потому что адмирал Вебер остановилась в двух системах от ТХ-2122.

Между нами лежала система Диамед, одна из немногих обитаемых систем этого сектора. В системе Диамед наши шахтёры добывали редкие газы из атмосферы Диамед-Эпсилон, газового гиганта, окружённого тремя десятками естественных спутников, на одном из которых находилась обитаемая исследовательская станция.

В системе жили всего двадцать тысяч человек или около того, сравнительно немного. Но даже эти двадцать тысяч нельзя бросать на произвол судьбы, Империя должна их защитить.

«Гремящий» вышел из гиперпространства точно в срок. «Титан» и «Кронос» уже были здесь, как и несколько крейсеров с корветами, собралось уже больше половины эскадры. Все заняли синхронные орбиты, держа строй, на случай, если алики вдруг надумают заявиться сюда.

Два линкора держались рядом, как братья-близнецы, несмотря на то, что ещё совсем недавно сражались друг против друга. Их окружали крейсера, а на периферии болтались самые маленькие корабли эскадры. В бою этот строй, разумеется, рассыплется, но для того, чтобы встретить первую атаку, он подходил наилучшим образом.

— Вахтенному, занять орбиту рядом с «Титаном», — распорядился я.

Со стороны, наверное, смотрелось очень смешно. Гигантский линкор и малый эсминец рядом с ним, как маленькая щучка рядом с большой акулой. Корветы, впрочем, ещё меньше, и я не удивлюсь, если на «Титане» есть трюмы, способные вместить корвет целиком.

Концепция корабля-матки, к счастью, не прижилась. Слишком дорого в производстве, слишком неэффективно в бою, ведь сделать гипердрайв для малого корабля проще и дешевле, чем строить огромный летающий ангар. Закон квадрата-куба и так далее. Чем больше корыто, тем больше на него требуется металла. Тем оно дороже.

Но оба наших линкора стоили потраченных на них средств. Вся мощь Империи, сконцентрированная на кончике взрывателя снаряда. Залп главного калибра мог если не расколоть, то вызвать необратимые геологические последствия у любой планеты. Прямое попадание по кораблю, не защищённому бронёй и энергощитами, могло его испарить.

Вот только оба наших линкора ещё ни разу не участвовали в реальном бою. Масштабные учения, да, стрельбы, отработка действий в составе эскадры и в