Турист - Антон Витальевич Демченко

Глава 3

Всякому плоду свое время

Пока по свету разгонялись сплетни о проблемах со здоровьем одного молодого и наглого выскочки-гранда, я успел не только разбросать дела со строительством и ремонтом, но и наведаться в Рахов. Правда, здесь надеяться на то, что кто-то выполнит затеянное дело без моего участия, увы, не приходилось. Да и… не доверил бы я его никому из своего окружения. Не из недостатка веры в силы друзей-подруг-ватажников, вовсе нет. Просто задуманное мною было из разряда тех дел, что не одобряются законами нашего родного царства-государства, и в этом я видел препятствие. Нет, прикажи я ватажникам-дружинникам, и они выполнят задачу, не задавая лишних вопросов. Но зачем мне своими руками расшатывать веру моих людей в правоту начальства и в законность его действий? Пусть их совесть спит спокойно, не шебуршась по поводу и без. А с щекотливым дельцем, ради которого я нынче и прибыл в Червоннорусское воеводство, справлюсь и сам. Не впервой.

— Итак, господин Дитц? — я уселся напротив только что устроившегося за столом торговца, одновременно скидывая отвод глаз. От неожиданности немчура фыркнул и обдал столешницу целым фонтаном пива, притащенным им от стойки бара.

— И те… вам хорошего дня, — утерев дешёвой бумажной салфеткой лицо, Виллем смерил меня недовольным взглядом, но тут же упёр его в образовавшееся на столешнице пенное озерцо. — М-м… могу я узнать, что привело вас сюда… сейчас?

Что это с ним? А, понял. Глазки мои собеседника удивили. Ничего-ничего, потерпит, никуда не денется. Главное, чтоб ерунды какой себе не надумал, в стиле: «Акелла стар, Акелла промахнётся». А то ведь голову оторву и скажу, что так и было.

— Ну-ну, Дитц, — я покачал головой и, лёгким движением эфира смахнув пивную лужу на заплёванный пол забегаловки, развёл руками. — Ты же сам мне сегодня утром сообщил, что раздобыл нужную информацию. Волновался, помню, сильно. А нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. Вот я, обеспокоившись твоим здоровьем, и поспешил на встречу. Подумал: выговоришься, облегчишь душу, глядишь, и клеточек тех побольше сбережёшь. А значит, и проживёшь подольше. Ты же хочешь… прожить подольше, да? Дитц?

— Могли бы и предупредить, — проворчал справившийся, наконец, с удивлением… да кому я вру-то? С испугом он справился, нехристь эдакий. С банальным испугом. Но, не могу не признать, хоть Виллем Ханс Дитц и не отличается чистоплотностью в делах, как, впрочем, и подавляющее число торговцев Свободных территорий… да и не нравится он мне лично. Дрянной человек, но характер у торгаша имеется. Вот и сейчас минуты не прошло, как он взял себя в руки и, жёстко придавив всколыхнувшийся было в его душе страх, принялся сверлить меня сердитым взглядом. Можно подумать, нашёл виновного во всех своих бедах и несчастьях! Не предупредил я его, понимаешь… Расстроил бедолажку, все планы насмарку, настроение ниже плинтуса, и здравствуй, депрессия. Ха!

— А ты девица-красавица, что ли, что к тебе без поклона и уведомления не подойти? — фыркнул я в ответ, но тут же посерьёзнел. — Не нервничай, господин Дитц. Мы же вроде все наши прежние недоразумения разрешили к обоюдному удовлетворению. Не так ли?

— Н-ну, да, — протянул Виллем, тряхнул головой и, словно взбодрившись, тут же перешёл на «ты». — Твоя правда, Сильвер. И прошлые решили, и новых не нажили. Надеюсь, и далее так будет. Но опаску в наших делах иметь надо. А ну как подслушает кто, о чём мы здесь треплемся? Всё ж не у меня в конторе встретились, а в баре колизея. Сигету-Мармацией и без того кишит любопытными крысами, живущими с чужих секретов, а уж в этой забегаловке и вовсе… Да здесь лишних ушей больше, чем тараканов на кухне!

— Вот за это можешь не переживать, господин Дитц, — отмахнулся я. — Мой полог ни один эфирник не пройдёт, про фиксаторы и вовсе молчу. А насчёт тараканов, спасибо за предупреждение. И раньше мне здесь обедать не доводилось, и впредь не стану. Итак?

— Информация, да… — Виллем раздражённо потёр ладонями тут же раскрасневшееся лицо и, словно собравшись с духом, наконец, перешёл к делу: — Как ты помнишь, заказ на подставу был организован в ЦС. И я, признаюсь честно, мог бы и сам об этом никогда не узнать, если бы не подсказка посредника, выданная мне ещё на переговорах по этому чёртову заказу.

— Какой болтливый посредник. Наплевать на главный принцип собственной работы… — протянул я. — Обычно такие долго не живут.

— Обычно, да, — напряжённо кивнул Дитц. — Но с Эстебаном мы знакомы больше тридцати лет и не единожды вытаскивали друг друга из проблем ещё в те времена, когда сам испанец даже не помышлял о карьере посредника, да и я наёмничий хлебушек жевал, а не негоции в СБТ устраивал. Иными словами, он мне обязан, а свои долги Эстебан предпочитает отдавать честно и в срок. Именно поэтому, предлагая работу с подставой твоего отряда, он обронил пару слов о заказчике.

— Полагаю, причина не только в высоких моральных качествах твоего знакомого посредника, а? — я прищурился. — Могу поспорить, если бы он не сумел уверить тебя в платёжеспособности заказчика, ты и не подумал бы браться за столь затратный заказ. Два десятка «Железных», да наём боевиков для устройства засады… Это ж немалые средства, очень немалые. А насколько я успел тебя узнать, Дитц, собственные деньги ты считать умеешь, и тратить их без гарантий возврата не стал бы. Потому и обмолвился посредник о ЦС. Я прав?

— Прав-прав, — скривившись, проворчал мой собеседник. Вот ведь… торгаш. Нашёл кому втирать о честности своего подельника! Тем временем Виллем, наконец, прекратил изображать из себя святую невинность и заговорил вновь: — Я, вообще-то, вёл немного к другому. Долг Эстебана одной той подсказкой закрыть невозможно, уж слишком многим он мне обязан. Я так подумал и решил, что могу взыскать должок, стребовав с испанца более подробную информацию о заказчике… Проблема была в том, что сам Эстебан исчез из Сигету-Мармация ещё две недели назад. Я было решил, что его вовсе убрали или сбежал испанец от каких-то неприятностей, но вчера утром узнал, что он вернулся в свою контору на страда Пандурилор как ни в чём не бывало… Вот после заката я и нанёс ему дружеский визит. Эстебан, признаюсь, был не очень рад нашей встрече, да