Красавчик. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин

Я покачал головой.

— Всё равно не понимаю. Какая может быть гарантия, если ты пациентку даже не увидишь?

— Зачем мне на неё смотреть? — спросил Юрий Григорьевич. — Кхм. Платка с кровью достаточно. Это ведь не хирургическое вмешательство. Резать Лебедеву я не буду. Я же… этот… как ты меня вчера назвал?

— Экстрасенс.

— Вот-вот. Экста… этот. Даже не гинеколог. Заглядывать никуда не буду. На счёт этого не волнуйся. Кхм. У меня иные методы, Сергей. Сделаю Лебедевой полное исцеление. Вылечу твоей актрисе даже близорукость.

Юрий Григорьевич окунул ложку в суп.

— Лечение отдельных болезней я так и не освоил, — сказал он. — Слышал, что такое возможно. Кое-кто из наших с тобой предков такое практиковал. Но у меня подобное лечение так и не получилось. Лечу, как умею: только всё и сразу.

— Это тоже неплохо, — сказал я.

— Да уж. Никто пока не жаловался. Кроме Сани Александрова. Ему уже два раза аппендикс удаляли. Удалят его и в третий раз, если Саня продолжит питаться так же, как сейчас. Будет знать. Снова поворчит на меня, как после прошлой операции.

— У Лебедевой снова вырастет аппендикс? — спросил я.

Юрий Григорьевич кивнул.

— А куда ж он денется.

— Дед, так ты и потерянные конечности восстанавливаешь? Полная регенерация организма получается?

— Не получается, — сказал Юрий Григорьевич. — С людьми после ампутации я пока не связывался. Связываться не собираюсь. И тебе, Сергей, этого не советую. Такие… такую… заметную регенерацию по-научному точно не объяснишь. Кхм.

Мой прадед покачал головой.

— Такие «чудесные» исцеления исследуют уже не учённые, а совсем иная служба. С которой я тебе, Сергей, связываться настойчиво не рекомендую. Особенно если ты намерен покинуть Советский Союз. Да и вообще не советую: в любом случае.

Я кивнул.

— Понял тебя, дед. Не вопрос. Я и не собирался.

— Вот и молодец. Кхм.

Юрий Григорьевич взглянул на часы.

— Вот ещё вопрос, дед. Как Лебедева поймёт, что болезнь исчезла? Я имею в виду: как она поймёт сама, без обследования у врачей? Это вообще возможно? Какие будут симптомы у твоего лечения? Лебедева их почувствует?

Мой прадед усмехнулся.

— Будут ей симптомы, Сергей, — ответил он. — На работу она проспит. Гарантированно. Спать будет сутки, не меньше. Из пушки не разбудишь. Это первый признак излечения. Будут и другие, столь же понятные. Вспомни, Сергей, у твоей актрисы шрамы на теле есть?

— На колене, — сказал я. — И после аппендицита.

— Вот тебе и другие признаки, — сказал Юрий Григорьевич, — шрамы после моего «лечения» исчезнут. Гарантированно. Саня вон уже два раза в одном и том же месте резали. Кхм. А шрама после операции у него снова нет: исчез в пятьдесят третьем.

— Я понял, дед. Ещё вопрос…

Мой прадед поднял над столом ломоть хлеба и сказал:

— Погоди с вопросами, Сергей. Попридержи их до вечера. Поешь спокойно. Суп остывает.

* * *

Юрий Григорьевич ушёл — я снова отправился на прогулку. На этот раз моей целью стал магазин «Гастроном», существовавший на моей памяти «всегда». Сейчас я с удивлением вспомнил, что в середине девяностых годов этот магазин своё название сменил. Вот только я не отыскал новое название в своей памяти. Потому что мы с родителями между собой всё равно называли этот магазин по старинке.

О местном «Гастрономе» я вспомнил в первую очередь по причине того, что почти не обнаружил продукты в холодильнике своего прадеда (этот холодильник мои родители сменили на новый примерно за год до развала СССР). Юрий Григорьевич пояснил мне, что питался в основном на работе — в будние дни он возвращался домой поздно.

Интерьер магазина я узнал — точнее, вспомнил. Потому что именно таким он был во времена моего детства. Узнал из надписи на плакате у входа, что «Культурно торговать — почётный труд!» На стене позади румяной улыбчивой кассирши я заметил красный вымпел с бахромой. Увидел на нём профиль Ленина, прочёл: «Коллектив коммунистического труда».

Прошёлся мимо прилавков. Обнаружил, что ассортимент в продовольственных магазинах семидесятого года выгодно отличался от памятного мне ассортимента конца восьмидесятых и начала девяностых годов. Я взглянул на мешки с крупами, с сахаром, с макаронами. В молочном отделе обнаружил и молоко, и кефир, и сметану, и творог — лишь не нашёл йогурты.

Около мясного отдела вспомнил рассказы Нарека Давтяна. Потому что обнаружил на стене плакат со схемой раздела говяжьей туши: с теми самыми тремя сортами мяса. Разложенные на прилавке куски говядины и свинины выглядели вполне приличными. Куриные тушки вопреки моему ожиданию не имели синего оттенка, хотя и показались мне мелковатыми.

Ассортимент конфет меня не впечатлил. Конфетные фантики были неброскими. Шоколадных плиток нашёл только три вида. Не увидел шоколадных батончиков, подобных «Сникерсу» и прочим марсам. Зато с колбасой и сыром в нашем «Универсаме» сейчас проблем не было. Сыры с плесенью я и в своём ночном клубе не ел. Потому их отсутствие в ассортименте меня не расстроило.

Ценники я не разглядывал — сегодня меня они не интересовали: я взял с собой в магазин две пятидесятирублёвые купюры. На все мои покупки хватило и одной (даже с лихвой). А вот в две сетки-авоськи продукты поместились с трудом (я похвалил себя за то, что прихватил две авоськи, а не одну). Из магазина я вышел загруженный покупками, позвякивая банками и молочными бутылками.

Сыры, колбасы и молочные продукты — всё это прекрасно смотрелось на полках прадедовского холодильника. Туда же (в холодильник) я убрал и «стратегический» запас шоколадных плиток. Сунул в морозилку пельмени. Спрятал в кухонном шкафу банки с консервами. Принёс из гостиной хрустальную вазу, высыпал в неё купленные в магазине конфеты — полюбовался на получившийся натюрморт.

Пришёл к выводу, что «так жить можно».

* * *

Вечером Юрий Григорьевич устроил мне обещанный курс обучения.

Он учил меня брать из вены кровь.

Мой прадед даже предоставил себя в подопытные.

С поставленной задачей я справился оперативно (после десятиминутной теоретической подготовки). Хотя орудовать не одноразовым стеклянным шприцем мне поначалу показалось рискованным занятием: рискованным не для меня — для пациента.

— Где я тебе возьму одноразовый шприц? — проворчал Юрий Григорьевич. — Какой ещё СПИД? Сергей, не морочь мне голову!

— Ладно, дед, — сказал я. — Тогда сожми кулак…

* * *

Сан Саныч явился в квартиру Юрия Григорьевича ещё засветло.

Он переступил порог и сообщил:

— Нашёл. Адрес Елены Лебедевой. Держи, Красавчик.

Александров ухмыльнулся и протянул мне сложенный пополам клочок бумаги.

Глава 4

Из записки Сан