Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава

Глава 4

Экскурсия

Эманация Вольфганга Пэя взялась за дело обстоятельно и со временем, невзирая на трудности, разработала целую программу, отличную от методик обучения детей, практикуемых в семьях магов Междуречья. Всё-таки пациентка была не ребёнком.

Но начал призрак своё дело с экскурсии. Полина на неё покорно пошла. Где бы и как бы она ни оказалась, это заканчиваться не собиралось. И нужна была информация. Хотя от вида золотистого, парящего в воздухе призрака тоненькие волоски на руках вставали дыбом и почти всё кругом пускало сердце в бешеный галоп. Хотелось зажмуриться, сжаться и не видеть.

Она пыталась убедить себя, что смотрит фильм. В 4D, 5D, 240D. Полина не ходила на такое в реальности, у неё не находилось времени, а Пушинка была ещё совсем маленькой. Один раз они взяли билеты на двадцатиминутный сеанс доброго мультика, но прыгнувший в зал огромный тигр испугал дочку, и Полина поняла, что ещё рано для таких приключений.

Мысли о Пушинке сжимали сердце в тиски.

В жёлтом доме не было окон, только что-то вроде закрытого балкона с одной прозрачной (но не стеклянной, хотя и не бумажной, а плотной) стеной. Она выходила на охряный туман, и лишь очень далеко впереди из него выныривал едва различимый пик новой горы-острова. Если стать в самом углу слева и прижаться лбом к поверхности из неизвестного материала, можно различить стену стоящего особняком красного замка. Это Полина узнала попозже, ей показал Вийс.

Вийс любил показывать всё новым постояльцам жёлтого дома, в такие моменты к нему почти что возвращался разум. Вийс был престарелым магом, вроде как, его обвинили в убийстве, и каратели забрали его для наказания, но старик предпочёл сойти с ума. Как он это провернул так удачно, было неясно, но считалось, что Вийс не притворяется.

— А что толку мордовать человека, который не понимает, за что? — нехорошо улыбнулся Вольфганг Пэй, и по коже Полины прошла дрожь. — Переправили его к нам, чтобы восстановить память. А потом казнить.

Полина ходила за золотистым призраком как-то крадучись, не особо веря своим глазам: больно диковинные просторы представлял из себя жёлтый дом. Тут и там от мягких пальмовых стен отделялись трёхглазые человечки-хамелеоны: они постоянно что-то делали — тёрли, строго наблюдая за ожившими мочалками, чинили, прищуренно глядя, как болты сами пробивают себе отверстия, а полки взлетают на место, поливали растения, выжимая воду из воздуха.

— Это, барышня, послушки́, — растолковывал Вольфганг Пэй. — Они каменеют, если долго пребывают вдали от источников магии. Некоторые адепты мудрости полагают, что послушки — остаточный продукт самих чар, получивший воплощение. И потому без подпитки он выходит из строя. Однако же в них зарождаются личности, разум. Умирать, словом, не хотят. И, чтобы их подпускали куда следует, послушки берутся выполнять всякую работу. Взаимовыгодная сделка. Неужто и их позабыли?

— Это слуги, да? — уточнила Полина. — Рабы?

— Память возвращается! — зазолотился призрак.

— Я просто сократила то, что вы сказали.

— Послушки — не рабы, барышня, их никто не держит. Всякий волен уйти в любой момент.

— И окаменеть?

— Не мы же их заколдовали иметь такую природу. Я рад, что в вас проклёвываются воспоминания, пускай и такие. Возможно, Адгар прав.

— Я просто повторила за вами, блин! — разозлилась Полина.

Призрак завис и оглянулся с хитрым прищуром.

— Барышня д'Эмсо также полагала эксплуатацию послушков рабством.

— Может быть, потому, что так и есть? — с вызовом спросила вторженка из другого мира.

— Удивительно, но, похоже, Адгар действительно прав: и мы достигнем результатов этим нетривиальным путём. Пойдёмте. Теперь мне не терпится всё вам показать! Некоторым пациентам предписана социализация, и они вольны выходить из палат в отведённые для того часы. Такие проживают с вами на одном этаже. Пока что мы осмотримся только здесь. На первое время будет довольно.

По коридорам жёлтого дома сновали виноградные существа разных цветов — некоторые в белых одеждах, некоторые — в таких же робах, как у Полины. Все они были надами — сверхлюдьми, в здешних широтах вольными колдовать без ограничений.

— Нады куда свободнее людей, и это сильно влияет на их характеры, — говорил Вольфганг Пэй. — Надам не нужно ничего никому доказывать. Над может быть равно счастливым как основав свою маленькую семейную империю, так и всю жизнь проведя в путешествиях или дрессируя перевёртышей. От нада не зависит судьба всех последующих поколений его крови. Он волен делать то, что хочет, и это не лишит фамилию магической силы. Забавно, но имеющие куда больше ресурса нады по большей части много скромнее людей и их не переполняют амбиции. Разумеется, бывают исключения. Но маги вечно стремятся перещеголять друг друга. Сохранить и возвеличить род. При жизни Вольфганг Пэй приятельствовал со своим садовником, и это был, хотите — верьте, хотите — нет, именно над. Просто он любил растения. Провозился всю жизнь в саду княжеского замка. И гордился этим куда больше, чем Вольфганг Пэй всеми своими достижениями.

— А почему вы не живёте в родовом замке? — удивилась Полина.

— Ну что вы, Элина!

— Полина.

— Да-да. Родовые гнёзда защищают от эманаций, милочка. Наши сыновья хотят быть хозяевами и имеют на это право. Я встречаюсь с потомками Вольфганга Пэя время от времени, если они изъявляют таковое желание. У него было семеро сыновей, и один из них всё ещё жив и даже спрашивает когда-никогда моих советов. Негласно. Слушать эманации предков — не комильфо. Мир магов полон предрассудков. Лишь бы тешить своё тщеславие.

— Вы ведь тоже были магом?

— Отбросив мирское, многое понимаешь иначе. Я решил посвятить себя врачеванию душ.

Люди и существа в робах часто останавливались и таращились на Полину, некоторые даже начинали перешёптываться.

— Тут не так часто бывают новые постояльцы, да славится извечный Туман, — разъяснил общественный интерес Вольфганг Пэй.

— Мне здесь не нравится.

— Вы — пациентка лечебницы для душевнобольных. Было бы странно, если бы вам это нравилось, не находите?

— А где мы вообще? — рискнула задать вопрос Полина. Её сердце уже почти вошло в нормальный ритм. — Это что? Я имею в виду, вообще. Где всё это? Это Земля?

— Землю, барышня, колдовать нужно, чтобы растения всяческие выращивать.

— Планета какая? — холодно уточнила Полина.

— Простите?

— Все мы живём на огромном шаре, который вращается в бесконечном космосе? — позволила себе сарказм гостья из другой реальности.

— Все мы парим над извечным Туманом, который выпустил нас