Особенности межвидового скрещивания в открытом космосе - Сергей Николаевич Чехин

Судя по судорожному дыханию, азарт и бесшабашность сменились сильным страхом. Вполне, между прочим, обоснованным. Семен поводил лучом по стенам, но не нашел ни приставной лестницы, ни ступеней, ни вообще какого-либо подъема. Сливная канава заканчивалась решетками по обе стороны — правда, ржавыми и на вид довольно хлипкими.

Землянин с легкостью сломал пару прутьев и протиснулся в вонючий тоннель. Лучше хоть куда-то идти, чем барахтаться в яме без надежды выбраться.

— Подожди! — Тила догнала его и схватила за руку.

— Боишься?

Девушка промолчала, лишь запыхтела еще чаще.

— Весь в этом дерьме, — сокрушался Семен. — Подхватим какую-нибудь неизлечимую срань и все… И где, блин, Лерку носит? Забыла за камерами следить? Говно.

Шагов двадцать спустя спутники наткнулись на широкий колодец с лестницей. Ступени проржавели, но деваться некуда — тут все ржавое, а блуждать в зловонных потемках не шибко охота. Дроздов полез первым, держа фонарик в зубах. Решетчатый люк никак не запирался и с легкостью откинулся, освободив проход в небольшую комнату с развороченной дверью. Судить о ее назначении сложно — все, кроме белых плит, вынесли. Да Семена это не особо и беспокоило. Главное — выбрался из чертового гадюшника.

А вот Тиле повезло меньше. Крепления лестницы не выдержали повторной нагрузки и надломились. Девушка с громким криком рухнула, сверху упали обломки ржавого металла.

Землянин подбежал к колодцу и посветил вниз. Напарница прижималась спиной к холодной стене тоннеля и хватала ртом воздух, вытаращив зеленые глаза. На левом плече виднелась рваная рана, кровь заливала грудь и живот.

— Эй! Не стой столбом, зажми дыру!

Тило подчинилась — дергано, как марионетка. Оставалось надеяться, что ларанская медицина отлично справляется со всеми видами заражений, потому что гангрена девчонке обеспечена. Ну где же помощь, бляха-муха⁈

Дроздов поднялся и замахал руками. Если в помещении остались камеры, его заметят.

— Лерка, сучка механическая, а ну вытаскивай нас отсюда!

В ответ тишина: ни скрежета открываемой двери, ни топота шагов, ни разговоров. А ведь по сути охотники ушли совсем недалеко от главного входа.

Семен вновь заглянул в отверстие посреди комнаты.

— Ты как?

Тила оттопырила окровавленный мизинец. Что означал сей жест, парень, ясное дело, не знал. Но пока в сознании — уже хорошо.

— Пойду поищу веревку какую-нибудь. Никуда не уходи.

Снова молчание. А так хорохорилась — меры нет. Нашлась, блин, дочь Аркуса — великая и бесстрашная. Плазмеры не оружие, член не член… Вот пусть посидит, подумает над своим поведением.

Землянин толкнул дверь и оказался в просторной круглой зале с длинными рядами сидений, разделенными на четыре сектора широкими проходами. Пологие спуски сходились к площадке в центре, где стояла усыпанная жухлой листвой медицинская койка. Рядом возвышалась металлическая рамка на подставке, увитая зелеными стеблями с нежно-розовыми бутонами.

— Как в универе, — хмыкнул Семен, чтобы подбодрить себя.

В лектории ничего полезного не нашлось. Парень добрался до двери, ведущей в короткий коридор со знакомым круглым люком и окошком. За ним находилась лаборатория, до которой у хозяев, видимо, руки не дошли. Хабара там валялось не меряно — в основном пустые склянки и непонятные приборы, прикасаться к которым землянин не рискнул. Хватит с него уже заразы, и так все зудит и чешется.

Больше всего парня заинтересовали кости в пятилитровой стеклянной банке. Кому они принадлежали — хрен разберет, но череп отдаленно напоминал человеческий, только маленький. Детский? Возможно. На этом анатомические познания футболиста иссякли и определить остальные фрагменты он не сумел. Да и зачем? Главное, под столом отыскалась бухта прозрачного шланга — достаточно прочного на разрыв. Если повезет, получится вытащить Тилу из клоаки. Она, конечно, та еще задница, но такой участи не пожелаешь и врагу.

Семен вернулся и сбросил конец шланга в колодец.

— Обвяжись им как-нибудь и дерни, если готова.

Получив сигнал, человек перекинул шланг через плечо, крутанулся вокруг оси, обмотав вокруг талии для надежности, и стал медленно пятиться в коридор. Инопланетянка весила килограмм шестьдесят — для тренированного спортсмена вообще ерунда. Лишь бы шланг выдержал, не лопнул и не перетерся о край колодца.

В этот раз спасательная операция прошла успешно. Тила выбралась из ямы и развалилась на полу, зажимая ладонью плечо. Рана оказалась неглубокой — просто содранная кожа, кровотечение почти прекратилось. Но девушка все равно выглядела неважно и мелко дрожала.

— Пошли, тут недалеко кровать.

Семен отвел спутницу в лекторий и уложил на койку. Оторвал с краю лоскут полуистлевшей ткани и сделал перевязку.

— Тебе не холодно? А то дрожишь вся. Впрочем, укрываться один хрен нечем. Могу разве что собой согреть, но тут слишком узко для двоих.

— На Аркусе, — шепнула Тила, — раненых принято бросать. Кто не может сражаться — тот бесполезен, а значит — опасен для своих.

— Да я уже понял, какие у вас там мудацкие порядки, — усмехнулся Дроздов. — Но я-то с Земли.

— Когда ты укусил меня за шею, я словно оказалась на родине. Но ты… не такой как соплеменники. И дело не только в размере мышц или копья. С одной стороны ты злой и агрессивный. С другой — хитрый и не чуждый состраданию. Каким был твой мир, Семен? Какими были люди?

— Мир хорошим был, а люди всякими разными, — парень присел на кресло рядом с койкой и скрестил руки на груди. — Но раз угробили планету, значит, по большей части все же говнюками. А то бы дожили до Процветания, или как там Элурия говорит.

— У тебя была семья?

— Только дед. Родители погибли, когда мне стукнуло десять. Так что я свалил без грусти и сожаления.

— А сейчас… не жалеешь?

— Я ни о чем не жалею. Идти можешь? Надо выбираться отсюда. Холодает, блин. А в скафандрах наверное подогрев есть.

Тила, поморщившись, встала. Напарники покинули коридор с лабораторией и оказались в очередном переходе, едва освещенном тусклыми лампами. Землянин включил фонарик и первое, что бросилось в глаза — туша животного, похожего на покрытую пятнистым мехом свинью с оленьими рогами. Дохляк валялся на спине, забавно раскинув короткие лапки с острыми копытцами. Вонь не чувствовалась — значит, скотина сдохла совсем недавно. Но от чего?

— Это фарака, — прошептала девушка.

— Ну вот и поохотились, — Семен с досады пнул зверушку в бок.

Тила села на корточки перед тушей и провела ладонью по шерстке. На шее стали заметны четыре углубления, будто фараку укусила