Сны замедленного действия - Владимир Леонидович Ильин

А что за одежда на больных, попадающихся мне навстречу! Нищенские рубища, а не одежда! И лица – серые, изможденные, словно это не больные, а узники какого-нибудь Освенцима…

Наверняка и лечение – соответствующее. На дорогие лекарства денег в городском бюджете, разумеется, не находится, и каждая таблетка аспирина на счету…

И это называется лечением? По-моему, наоборот, данное заведение способствует не поправке здоровья сограждан, а ускорению их отправки на тот свет! И никому нет дела: ни чиновникам в горздраве, ни городской администрации, ни, в конечном счете, самим несчастным гражданам, попадающим сюда по печальной необходимости. А куда еще им деться? Да, в стране есть дорогие клиники и лечебницы, оборудованные новейшей медицинской аппаратурой. Например, в областном центре… Но ведь требуется круглая сумма, чтобы попасть туда на лечение. Право на жизнь есть, разумеется, у каждого. Но чтобы воспользоваться им, нужны деньги, и немалые…

И ведь не в одном Мапряльске такая больница. Их сотни по всей стране, в далеких и близких провинциях!

А мы, инвестигаторы, занимаемся всякими аномалиями. Мы изучаем и собираем данные о полетах «летающих тарелок» и происках мифических пришельцев. Мы исследуем полтергейст и проблемы общения с духами. Для того чтобы отыскать очередное АЯ, мы лазим на дно океана и стартуем в космос. А самая главная аномалия нагло торчит у нас под носом. В виде вот таких страшненьких учреждений так называемого «здравоохранения». И почему-то никому из нас не приходит в голову вопрос: каким образом в наше просвещенное время может существовать больница образца, самое большее, девятнадцатого века? И неужели даже тогда, когда будет создан искусственный разум и когда человечество примется осваивать дальний космос, этот осколок прошлого по-прежнему будет торчать бородавкой на лице человеческого сообщества?.. Когда-нибудь на Земле расшифруют структуру ДНК, научатся пересаживать любые органы, смогут клонировать человека и создавать разных гомункулюсов, а однажды, наверное, откроют нечто такое, что обеспечит людям практическое бессмертие. Только все эти революционные прорывы так и останутся недоступными для человечества в массе своей – по крайней мере, на протяжении нескольких десятков лет…

А вот и невропатология.

Кстати, забыл спросить у Завьялова: почему они засунули Спящих именно в это отделение?

Столик дежурной сестры в нескольких метрах от стеклянной входной двери спрятан за выступ стены так, что это напоминает засаду.

– Добрый день. Я-к заведующему отделением, от Завьялова… Моя фамилия – Сабуров.

– Да-да, проходите. Ринат Ибрагимович располагается в конце коридора.

Что-то у них здесь начальство любит располагаться в конце коридора. Специально, чтобы непросто было до них добраться?..

Узкий, как кишка, коридор, по которому кое-как ковыляют, опираясь на палки и на костыли, люди в серых больничных одеяниях. Наглядные примеры параличей, болезней суставов и грыж спинных позвонков.

– Сынок, ты случайно в теликах не разбираешься?

Бабуля лет семидесяти. А может, и всех ста…

– А что такое?

– Да вот телик наш сломался. Теперь ничего-то и посмотреть нельзя. Скука смертная, прости господи!.. Может, глянешь, сынок?

– Извините, но я не специалист по этой части. Если бы что-то другое, обязательно бы помог…

– Эхма, жалость-то какая. Нынче ведь последняя серия будет…

– Какая серия?

– Ну, эти… как их?.. «Тайные страсти»… Ты сам-то не смотришь, случаем?

– Нет.

– А то, может, знаешь, что там с Альфредо и Патрицией случилось-то? Поженились они аль как? Вот въедливая старушонка попалась!

– Не смотрю я это кино, бабуля. А насчет телевизора вам бы к заведующему обратиться – он же здесь главный, пусть мастера вызовет…

– Эх, сынок, говорили уже ему не раз. А он только что-то буркает, чтобы отвязаться, и разговаривать больше не хочет… Татарин он, сынок. А татары – они все лютые становятся, когда в начальники выбиваются…

Интересная теория. Только не стоит перечить – а то старушка разовьет свою концепцию вплоть до татаро-монгольского ига.

– Извините, бабушка, я спешу…

– Ну, иди, иди, сынок. Все вы спешите, молодежь… Вот и детки мои, сын с невесткой, не успеют прийти, как сразу куда-то торопятся… А внуки-то и вообще не заходят, вот оно как…

Голос старушки остается за спиной.

Дверь с табличкой «Заведующий отделением ШАГИВАЛЕЕВ Р. И.».

– К вам можно, Ринат Ибрагимович? О, да у него там кто-то есть. Пациент с голым торсом, распростертый на кушетке. Хорошо еще, что мужик, а не женщина…

– Стучаться надо! Подождите в коридоре!

Ладно, подождем. Тем более что и скамеечка имеется возле двери. А бабуля права была, суров завотделением. Прямая противоположность Завьялову. Именно таким ты и представлял себе стандартного медицинского руководителя…

Сколько там уже натикало? Ого, обедать скоро пора. Ничего, потерпим…

А сестры, шуршащие крахмальными халатами вокруг, так и стреляют глазками. Интересно, наверно, что это за личность к их начальнику пожаловала. Да еще с каким-то загадочным черным чемоданчиком типа «дипломат»…

Ага, наконец-то дверь открывается, и мужчина, которого я видел лежавшим на кушетке, почему-то задом выбирается в коридор. Словно опасается, что коварный татарин выстрелит ему в спину из лука отравленной стрелой. Нет-нет, это, оказывается, таким образом он пытается засвидетельствовать свое почтение хозяину кабинета…

Ну-с, предпримем вторую попытку? Постучаться не забудем, причем очень внятно;

– Разрешите войти, Ринат Ибрагимович?

А теперь он находится в стандартной позиции «очень занятый начальник». Что-то быстро пишет с озабоченным видом, сгорбившись за письменным столом.

– Входите, входите. Что у вас?

Действительно, неласков.

– Я – от Завьялова. Он должен был позвонить вам насчет меня… Старший научный сотрудник Сабуров.

Вот теперь до него дошло, кто я и по какому праву топчу грязноватый линолеум его кабинета. Только выражение лица его ненамного изменилось в лучшую сторону.

– Ах да. Присаживайтесь, я сейчас допишу…

Что ж, видимо, таков мой удел сегодня – быть терпеливым. А по внешности вовсе не скажешь, что он – татарин. Вполне европейское лицо, и глаза не раскосые. Вот только волосы черные, как смоль, да нос с горбинкой.

– Зовут-то тебя как?

Наверное, он посчитал, что, раз я ненамного его старше, то можно ко мне обращаться по-свойски. А почему бы и нет? В конце концов, мне с ним придется работать, так сказать, бок о бок…

– Владлен. Можно просто – Лен.

– А меня – Ринат.