Волокита - Артём Соболь

— Лблю вас, — обнимая Любу и Свету улыбаюсь. — И вас тоже. Да, Вероника, тебя это тоже касается. Объяснять не буду. У меня слов не хватит. Давайте запомним этот день. День, когда Славка окончательно изменился.

Глава 18

Дом, милый дом. Зарулив в свою комнату вытаскиваю дневник и гордо подняв голову шевствую в кабинет Ерофея. Постучав заваливаюсь, подхожу к столу и вручаю отцу дневник.

— Четыре, пять, пять, пять, четыре с плюсом, пять. По физкультуре! Славка! Да ты ж мой красавчик!

— Я старался. Преподаватель ещё благодарность написать хотела, но говорит что на следующей неделе, в день открытых дверей, всё скажет лично.

— Слава, а ты ничего мне рассказать не хочешь? — подозрительно щурится Ерофей.

— Хочу. На уроке, когда бежал, я пользовался магией. Это...

— Я не об этом, сын. А о такой высокой, фигуристой, кое-где даже слишком.

— Эм... А! Ты про Настю.

— Не придуривайся! Я о Веронике с которой ты глаз не сводишь. В любви признаёшься. Заступаешься. При невестах. Мне вот только что Никита звонил. Очень хочет знать почему ты, Вячеслав, смотришь не на Любу и Свету, а на Жигунову.

— Она мне нравится.

— Что? Слава ты понимаешь что говоришь? Она выродок. Точно такая же как Васька, его старший брат Тимофей, их отец Павел и мать Лиза.

— Она не выродок, она хорошая.

— Тебе что, девушек мало? — нервно закуривает Ерофей. — Зачем тебе это ничтожество.

— Она хорошая.

— Откуда ты знаешь!? — грохнув по столу кулаком встаёт отец.

— Вижу. Меня Святая в глаза поцеловала. Смотрю на Веронику, вижу что девушка хорошая. Смотрю на её брата... Гниль гнилью. На тебя, на Никиту и его жён, на братьев и сестёр. На Медведева. Смотрю и вижу что вы все хорошие. Непонятно только с Тимирязевым. Он с виду парень не плохой, но глупый.

— А если ошибаешься?

— А если нет? Когда меня этот бугай в отбивную превращал, только Вероника встала и хоть что-то сделать пыталась. Не Люба, не Настя, а Вероника.

Ерофей медленно садится в кресло, глубоко затягивается. Выдохнув дым, указывает на кресло. Как только сажусь подаёт мне сигарету и зажигалку.

— Давно это было, — качает головой Ерофей. — Много лет назад, Виктор Степанович Жигунов, то есть прадет Павла Петровича нынешнего главы, решил жениться. Времена те были лихие, не как сейчас. Вообщем, Виктор Степанович, пошёл на преступление. Клан Журавлёвых, небольшой, целительством занимающийся вытравил. А дочь главы, Татьяну, насильно в жёны взял. Позже, в учение Вальмонда ударился. Татьяна исчезла, Виктор год погоревал и женился на своей же дочери. Когда время пришло, детей своих поженил. Они своих. Закавыка здесь в том, что по женской линии никакие уродства не передаются. Девки хорошие рождаются, дорожные. Высокие, красивые. А вот мужики мельчают с каждым поколением.

Поговаривают, женщин в клане их Святая защищает. Силу целительства при рождении даёт. Чем спасает от уродств. Это может быть правдой. После того как нас Еления посетила, я ничему не удивлюсь. Ты знаешь что, Вячеслав, попробуй. Если мы девку у Жигуновых уведём, такого удара они не выдержат. Правда нам этого не простят, но если ты так прикипел к Веронике этой... Не отступишь?

— Никогда.

— Рад это слышать, — кивает Ерофей.

— Пап, а ты откуда всё это знаешь?

— Положено мне, знать как можно больше о других. Так легче... Легче помочь, понять, раздавить. Я не любитель, но эту падаль Жигунова, раздавить мечтаю. Поэтому... Тебе придётся быть осторожнее. Ну и, давить сильнее. Как на Ваську, так и на Веронику.