Дипломатия фронтира - Вадим Владимирович Денисов

— У вашего сына есть такой мотоцикл⁈ — в полном изумлении повернулась ко мне девчонка.

— Так точно, — подтвердил я. — Единственный в Додж-Сити и окрестностях крутейший Harley-Davidson Street 750, мы его случайно забыли в Додж-Сити… Это моя вина. Но обещаю, что в ходе следующего визита Бернадино непременно прокатит вас на чёрном красавце.

Дино с чувством глубокой сыновней благодарности посмотрел на меня и добавил:

— Мы вместе куда-нибудь съездим! Ты мне покажешь интересные места?

— Всё, дети! — не дожидаясь ответа дочери, хозяйка опять хлопнула в ладоши. — Брысь за вином! У вас есть целых сорок минут. Аурора, на этот раз возьми хорошее, дорогое контрабандное с юга, а не эту северную кислятину у Барни.

— Хорошо, мама!

Возбужденный молодняк укатил, хозяйка отправилась доставать откуда-то наборы немецких открыток, на которые мне непременно нужно было взглянуть, а я покорно сидел в зале, ожидая, когда на столе появится то самое контрабандное вино и соответствующая закуска.

В голове крутилась и развивалась, обрастая подробностями, одна и та же дикая сцена, в которой неуловимый паразит Квечман рассказывал корешам свой хитрый план: «В Батл-Крик мы всем скажем, что приехали из Додж-Сити, а в Додже — что приехали с севера! А сами выпрыгнем из самолёта на парашютах где-нибудь посередине, вместе с 'Апачем»!

На что члены шайки авантюристов дружно отвечали ему: «Шикарный план, шеф!».

Как такое может быть, чёрт побери?

Я почесал затылок и посмотрел в окно, словно отыскивая ответ там. Чёрные горы молчали, но их молчание было громче любого предупреждения.

Глава 19

Черные-черные Горы

Куда пропал лист с запросом из Центра? Третий из тончайшей стопки этого чертовски запутанного дела, а значит, с вероятным заданием Демченко? Где он? Знают в Замке про эту историю, и что именно?

Обе карты у нас, а запроса нет. Могу ли я считать, что именно этот документ забрал убийца? Сложно предполагать что-то иное, если письменного задания не оказалось как в вещах покойного, так и в комнате у вдовы Молли Блум. Значит, нужно исходить из того, что мы его не найдём, остальное чистый фарт.

Какой выход?

Очень простой: во-первых, нужно как можно быстрее встречно отправить Демченко повторный, экстренный запрос, причём с максимально подробными объяснениями обстоятельств пропажи секретного документа. Один бог знает, какие последствия могут быть у этой пропажи… В такой ситуации без прояснения загадки наше посольство работать не может, слишком много чего произошло.

В то же время, узнать удалось крайне мало, похвастаться нечем, одна муть. Не излагать же в запросе мистические байки, наши страшилки и американские ужастики, которые местный люд успел наплодить вокруг Ущелья Веселого Духа… Хотя и этот фольклор придётся упомянуть. Но хорошо бы сбалансировать всю эту эзотерику чем-то сущностным, реальным, с материальным основанием.

А во-вторых?

Что во-вторых-то?

Автозаправка маячила при въезде в городок, как призрак, — скоро здесь загорится вывеска, но сейчас только вечер, и надпись не горит. Интерьер и территория придорожного заведения — классика жанра, Смотрящие знали, что припасти для американских провинциалов — АЗС из пятидесятых с новенькими, — парадокс! — ретро-колонками марки Gilbarco, на которых виднеются ценники и надписи «Regular Ethyl».

Рядом — низкое одноэтажное здание кафе под вывеской «Orbiting station», буквы которой ещё даже не успели потускнеть под палящим техасским солнцем. Харчевня прилипла к «Орбитальной станции», словно космический мусор.

Ночью над дверью мигает неоновая трубка с силуэтом ковбоя, но пара букв в слове «Open» не горит. Тротуар усыпан мелким гравием, рядом — столы для пикника под навесом, облупившимся от сезонных дождей.

Вдалеке — бескрайние прерии с редкими опунциями и мескитовыми деревьями, по обочине катится перекати-поле… Тревожные они какие-то, я их боюсь. Воздух немного пахнет бензином, жареным беконом и пылью, смешанной с ароматом полыни.

Внутри кафе тоже классика.

Пол — чёрная и белая плитка, выложенная шахматным порядком, изрядно затертая и местами потрескавшаяся. Стены украшены постером Элвиса, рекламой Coca-Cola 1958 года и календарём с изображением стельных коров — вот она, настоящая ковбойщина, между прочим!

Красные виниловые диванчики вдоль окон, стойка с мраморным покрытием и табуретами на хромированных ножках. На кухне слышно шипение гриля и запах картофеля фри, пропитавший занавески в горошек. Музыка тихо льётся из культового музыкального автомата эпохи биг-бэндов Wurlitzer, модель 1936 года. Потрёпанный джумбокс был наполнен двенадцатью грампластинками на 78 об/мин. с записями Пресли, Джонни Кэша и Бадди Холли; сейчас Элвис пел про тюрьму, но пел весело, будто издевался.

Внутри тоже пахло перегоревшим маслом, а ещё кофе — второй, чтоб я лопнул, варки и каким-то привычным унынием. Хотя мне это место по нраву. Оно честное, и народу мало.

Мы с Дино сидели на потрескавшихся виниловых скамьях у окна и питались, другого слова не подберёшь…

Ещё сорок минут назад на столе были: два «Метеорных бургера» — котлета-подошва, пласт лука, кетчуп цвета ржавчины; «Кометная картошка» — соломка, пережаренная до бурого цвета, и коктейли «Млечный путь» — ванильная жижа с пенкой. Меню висело на стене: всё то же, плюс пироги, в том числе мой любимый яблочный, который «только что закончился». Наверное, во всех странах так.

Под потолком медленно крутился вентилятор с пропеллером, покрытым слоем жира. За стойкой маячила властная официантка по имени Фло в розовой униформе с кружевным фартуком и именным бейджиком. На прилавке — выпечка с орехами пекан под стеклянным колпаком, рядом кружки с остывающим кофе.

Лицо у Фло коричневое от загара, как старая карта, волосы цвета выгоревшего на солнце белого пластика. А ещё она непрерывно жевала жвачку, будто пыталась перемолоть все проблемы городка.

— Ещё кофейку, парень? — деловито кивнула она Дино, сунув карандаш за ухо.

— Нет, спасибо, мэм, лучше бы стакан апельсинового сока, — ответил он вежливо, но с опаской.

— А вам, папаша? — Фло повернулась ко мне.

— Папаша уже сыт, но кофе ещё выпью, — усмехнулся я, погладив щетину. — Спасибо, мисс Фло.

Нам бы давно подняться и уйти, да нельзя.

Через пару столиков расположилась приехавшая на грузовом фургоне парочка, затеявшая крайне интересную беседу. Разговаривали они громко, было слышно каждое слово.

В углу, спиной к стене, сидел водитель фургона Chevy Corvair по имени Эрл в кепке John Deere с масляным пятном, — коренастый, в рубашке с расстёгнутым воротом, под которой виднелась татуировка