Похищенный воин. - алексей Авдеенко

- Как, наверное, сиял этот храм ночью, когда зажигали огонь!

Дебил и Улюлюль разглядывали пол комнаты и скульптурные композиции, стоящие около стен. Улюлюль аж причмокивал от восхищения, разглядывая их со всех сторон. – Вот тебе и мальчики, девочки!

Композиции изображали весьма откровенные моменты из личной жизни существ, очень похожих на людей.

- Храм любви лемурийцев, - сказал Принц.

- На земле есть легенда, что в древности существовала страна Лемурия. Эти люди оттуда? – спросил я.

- Нет, это люди, произошедшие из лемуров, - сказал Принц.

- А вы от обезьяны произошли, так мне Сруль говорил, - вставил Улюлюль.

- Уж ты-то точно от обезьяны, если судить по жопе, - подколол его брат.

Я вышел наружу. Внутри не было ничего необходимого для обороны. Оли стояла с луком в руках на краю площадки и пускала стрелу за стрелой, абсолютно бесцельно, как мне показалось. Стрелы пронзали деревья, растущие в долине тихарей.

- Зачем ты тратишь стрелы? – удивился я.

Вместо ответа кентаврисса пустила зажженную стрелу в середину долины. Пламя вспыхнуло, охватив больше половины сада. Некоторые деревья и кустарники запылали. Мне не было видно тихарей, носящихся в огне, но крики их, полные боли и ужаса доносились до моих ушей. Поведение было очень необычно для моей подруги, всегда очень жалостливой, особенно ко всем маленьким и пушистым.

- Потревоженные хищные деревья выделяют газ, - сказала она, - а он хорошо горит.

- За что ты ненавидишь этих зверушек!? –Удивился я.

Оли опустила лук. Она смотрела перед собой грустно и как-то отрешенно.

- Когда-то давно, - сказала она, - когда я была еще совсем маленькой, тихари заманили к себе наше племя. Они обещали нам сытую, безопасную жизнь, взаимовыгодное сосуществование в прекрасном саду. «Смотрите, сколько здесь фруктов, хватит и вам, и нам!» - говорили они. И мы купились на это. Они накормили нас фруктами до отвала. Опьянили сладкими ягодами. А когда мы проснулись, то оказались на земле связанными по рукам и ногам. Некоторые из нас были уже мертвы и скормлены хищным деревьям. Мы видели, как наши родные и друзья корчатся от боли, оплетенные жуткими листьями или раздавленные ветвями. Потом тихари зарезали нескольких мужчин. Они медленно, до капли спускали с них кровь и поливали ею грядки. Мертвое тело резали на маленькие кусочки, которые закапывали потом в корнях своих любимых кустарников. Тщательно очищенные кости распиливали и после извлечения мозга уносили подальше из долины, дабы не привлекать внимание хищников. Мы были парализованы страхом. Три дня нас держали без пищи и воды. Тихари мучили нас, протыкая своими маленькими отравленными копьями. Раны после них воспалялись и болели очень долго. Я хотела видеть маму, но не знала, жива ли она. На четвертый день нас напоили и заставили работать. У всех были путы на ногах и медный ошейник. Крошечный тихарь сидел на плече и держал свой маленький меч у сонной артерии. Они обещали нас не убивать, если мы будем хорошо работать. И мы работали. Пахали узкие грядки, пробираясь среди колючих кустов. Кожа слазила клочьями, но мы не обращали внимания. Таскали тяжелые валуны и рыли ямы для ловушек. Нас больше не кормили плодами. Они нужны были как приманка для других дураков. Приходилось есть траву и листья. И все- таки каждую неделю одного из нас убивали. За пять лет погибла половина племени. Мы уже смирились со своей участью, когда огромный ящер напал на нас. Он разломал кусты и деревья, окружающие нашу тюрьму. Кого-то он сожрал. Но остальные спаслись. Я бежала так быстро, что потеряла из вида других. Маленький тихарь на плече колол меня в лицо и шею. Кричал, чтобы я поворачивала назад. Но я не замечала его. Убивать меня он боялся, надеясь все же укротить. Ведь добираться обратно было бы очень трудно для его крошечных ног. Я добежала до какой-то реки и бросилась в нее с головой. Я просидела под водой, пока надзиратель не отцепился. Наверное, он утонул. Я вышла на берег, перетерла веревки на руках о скалу. Какое-то время я бродила одна по степям, а потом попалась к людям. Своих соплеменников я больше не видела.

- Ты надеялась увидеть их здесь?

- Не знаю. Наверное.

- Бедняжка, - я погладил Оли по холке. – Как тяжело тебе пришлось в жизни.