Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

и Саша-Незабудка вступила. Пам-пам и так далее, партия «колокольчиков», услада моих ушей, и просто наркотик для «я», он же Альтер-эго. Ибо это его молодость! Хрен что память про него самого показывает, но тут я отрывком увидел тёмный зал с дрыгающимися фигурами и цветомузыкой, и всплывающим в голове словом «дискотека». Дискотека девяностых, кружок из танцующих девчонок в мини. Так держать!

А ещё это круто осознавать, но только сейчас я на самом деле понял, какой Саша полиглот в языках. Испанский, английский, французский и немецкий, свободное владение без ограничений, причём последний на уровне родного, билингва с русским. Пока дома мы разговаривали только на русском, но допускаю, что принцы с папой практикуют общение на немецком с акцентом его родной страны, а не «шляхен церенпумен» с рязанским говорком. Я только думаю, вспоминаю звук слышимого когда-то кем-то текста, а память принца исправно выдаёт нужную информацию. Правда срабатывает это не по желанию, а когда наступает нужное время — как с аккордами на гитару; «я» умел исключительно брынчать, но на южной стене ваш покорный слуга не просто освоил незнакомый инструмент, но и устроил самый прибыльный в моей текущей жизни концерт. Да, я не Джимми Хендрикс, но уверенный пользователь. Так и с языками.

Моя партия — «орган», как поддержка «колокольчиков» Саши. Снова просто колокольчики, и следующий круг. А теперь партия ди-джея, ибо в этой «теме» это тоже словесная, текстовая, но партия:

— Дамы и господа! Эта песня о славном далёком крае, зажатом между океаном и одними из самых высоких горных пиков. О стране, где в поднебесье летают кондоры, где по горам топают ламы, а ягуары охотятся в сельве на зазевавшихся тапиров. Добро пожаловать в… Эквадор!

Пам-пам, пара-пам-пам-пам-пам-пам. Меня самого начало колбасить, будто проваливаюсь в транс, а тем временем вступили и Василиса с Полиной. Всё, у нас ансамбль! Мать его самый настоящий всамдельшний ансамбль, по типу того, о котором я только что мечтал! Круг вариации, жест Саше. Моя партия. А теперь «трёп», накручивая зал:

— Не стесняемся, выходим на площадку и танцуем! — орал я в микрофон. — Когда звучит этот танец, ягуары прекращают охоту, ибо никто не может охотиться во время танца. А несчастные тапиры, понимая, что у них передышка, тоже выходят на танцпол и танцуют с ягуарами — ибо под это невозможно не танцевать. Вперёд, к свершениям! В Эквадор!..

Пора — взмах, Сашино включение. Транс затягивал, и вот я на автомате её останавливаю и перехожу к «органу», моя основная партия. Клавиши, в отличие от гитары, царевич Саша знал хорошо. Все музыканты хорошо знают клавиши, наверное, пускай класс у тебя и струнно-смычковых. Но конкретно в данный момент я вообще отключился и шпарил по клавишам без участия мозга. Знал, как должно звучать, и оно звучало. Само. Не такой и пропащий был царевич, реально талант. Жаль, что он отказался возвращаться, я с каждым прожитым днём всё больше и больше ему сочувствую и ругаю гадкими словами. И не важно, что вернись он, я полетел бы дальше — то мой путь, и рано или поздно, я всё равно туда вернусь и пройду его. А он…

— Эквадор! — прилежно, в нужный момент, вопил я.

А на площадке тем временем творилось нечто. Если коротко, то народ вышел танцевать, и… Не знал, как. Мещанам было проще — они дрыгались, кто как мог, а вот аристо привыкли ко всяким вальсам-фокстротам и прочим сальсам, и танцы в первую очередь воспринимались ими как парное развлечение. Не скажу, что все были в ступоре, но ощущалась неуютность со стороны массовки.

— Не стесняемся, танцуем! — подбадривал я. — Этот танец танцуется очень просто, ибо каждый делает это КАК ХОЧЕТ! В этом его сакральный смысл и секрет популярности! Эквадор!

Пропустить цикл, и снова:

— Этот танец, танцуют даже альпаки. Потому, что под него делаются очень простые движения. А те альпаки, которые не умеют двигаться, просто прыгают, и все думают, что это такие секретные па! Потому, что этот танец — танец свободы! Потому что это… Эквадор!..

И снова «пам-пам.» Моя поддержка, играю. Знак Саше — пауза. Основная партия. Знак — снова вступает Саша. Я лечу на крыльях ритма, простого и примитивного, но капец как под него плющит! А на танцполе… Нечто! Ибо народ только сейчас расколбасился. И правда, танцуют кто как хочет. Дети — все. Вообще все вышли, включая Женю с Голицыной — столы пустые. Взрослые только подтягиваются, но вышла как бы не половина, включая старшую боярыню… А, и младшая тоже тут. Класс! Пари я выиграл.

— «Перекрёсток», я вас не слышу! — снова зарядил я партию ди-джея.

— А-а-а-а-а!

— У-у-у-у-у-у!

— И-и-и-и-и-и!

— Саша, жги! — раздалось в ответ.

— Что-что? «Перекрёсток», есть тут кто-нибудь? Почему так тихо?

А вот тут ор. Волной.

— А, все здесь! Услышал! Но я не вижу ваших рук!..

Снова визги и крики, и лес рук взлетел верх. А ритм всё долбил и долбил своими «пам-памами», словно палицей по кумполу.

Снова знак Саше — стоп. Моя партия. Артемия стоит рядом, вникает, и судя по умному лицу, уже всё поняла. Да-да, она же умнее обезьяны с гитарой, консерваторка. И Полина на ударных приятно удивила — начала импровизировать, подключая к рисунку альты, немного усовершенствуя звучание, делая лучше. И тут консерватория, чо, третий курс…

Снова знак — партия «колокольчиков». И очередной комментарий меня, как ди-джея:

— Когда звучит эта музыка, кондоры спускаются к земле и делают пируэты в воздухе, танцуя на свой, кондорский манер. Потому, что вокруг море, солнце, пальмы… И… Эквадор! Escúcha me!

Танс. Я в трансе — ничего не соображаю, всё делаю как под гипнозом. Но делаю правильно!

— … Vámonos al viaje para buscarlos sonidos mágicos. Escúcha me! — пёрло меня — реально забыл обо всём. Саша просекла фишку и вступала сама, без сбоев и задержек. Зая, потом тебя расцелую.

— Escúcha me!

— Иди, я поняла, подменю! — Это мне в ухо прокричала Артемия, четвёртая и до сего не занятая участница коллектива.

— Точно справишься? — крикнул ей.

— Обижаешь! Ты только рассказываешь, как здесь надо танцевать. А показать всем слабо?

Уела! Аж лёгкая здоровая злость прокатилась по организму.

— Легко!

Так что, отойдя от синтезатора, двинул к центральному микрофону:

— Escúcha me! А теперь учимся танцевать танец свободы у главного андского кондора! — И,