Вероломный бог - Кэмерон Джонстон

Шадея выругалась:

– Выруби его. И будь осторожна с этим клинком.

Размахивая Расчленителем, я зарычал на Эву и передвинул больную ногу, чтобы занять позицию поудобнее. Мои мышцы заполнила магия, и я был готов убивать.

– Извини, – сказала она, пожимая закованными в железо плечами. Ее изображение расплылось, и что-то врезало мне по лицу. Я свалился, и все вокруг затуманилось.

Глава 27

Я пришел в себя, лежа на спине и ощущая вкус железа во рту. Правая половина лица распухла и онемела. Странно было отсутствие душевной боли. Я попробовал сесть, но подкованная сталью нога придавила мне грудь.

– С возвращением, – произнесла Эва. – Извини за лицо. Я старалась быть нежной и выбрала ту сторону, где у тебя шрамы. Пару новых никто не заметит.

Я подвигал челюстью. Ну, хотя бы не сломана. Только вроде бы пара зубов шатается.

– Будь любезна, напоминай, чтобы никогда тебя больше не раздражал. Ну, по крайней мере, в большей степени, чем сейчас.

Она убрала сапог, я сел и увидел Мартена, глазевшего на меня с таким лицом, словно я обгадил ему подушку. Да уж. Даже без магии Эва была гораздо сильнее меня.

– До чего мерзкое у тебя оружие, – сказала Эва, брезгливо держа Расчленитель двумя пальцами за рукоять. – Но тебе подходит такой уродский клинок, да еще и связанный с духом. Как мошенник вроде тебя заполучил этот раритет?

Над ее головой в небо взвился дым, и послышались отдаленные крики.

Я поднялся на ноги – в синяках, побитый и изможденный без поддерживавшей меня магии.

– Нашел, – сказал я, глядя на окруживший нас хаос.

Вооруженные стражи в доспехах и маги метались к стенам Старого города и обратно, лязгало оружие, наполненные паникой голоса сквернословили и выкрикивали приказы. Подобно серому снегу, падал пепел от пожаров, бушующих в нижнем городе.

Эва хмыкнула:

– Ясно. – И швырнула мне Расчленитель. Я на миг испугался за свои пальцы, но его рукоять шлепнулась мне в ладонь. – Приготовься к бою. Нам потребуется все оружие, какое сумеем раздобыть.

Потянувшись через плечо, Эва вытянула из ножен меч. Он мерцал, а по стали рассыпались странные зеленые искры – еще один связанный с духом клинок.

Облизнув губы, я покосился на Расчленителя. Пусть ей это и покажется странным, но я никогда не имел возможности задать такой вопрос владельцу другого подобного клинка.

– Дух в твоем мече когда-нибудь говорил с тобой?

Она посмотрела на меня, как на чокнутого.

– Я что, слишком сильно дала тебе по башке? Думала, твоя черепушка покрепче.

Я невесело усмехнулся. Расчленитель потеплел и запульсировал у меня в руке.

– Я нередко такое слышу. Неважно.

К счастью, эти клинки накрепко связаны с владельцем – если бы Арканум мог отобрать у меня Расчленитель и отдать кому-нибудь понадежнее, маги так и сделали бы. У меня было ощущение, что, попытавшись, они даже не успели бы пожалеть об этом – не дожили бы. Расчленитель в ответ шевельнулся в моем сознании. Беспокоило ли меня, что я, похоже, нравлюсь кровожадному духу? Вероятно, я его забавлял – исполнял трюки, как дрессированная собачонка: бей, руби, развернись…

Друм-да. Друм-да. Друм-да. Друм-да.

Люди столпились на стенах Старого города и глядели на море.

– Что за страшный грохот? – спросил Мартен.

– Боевые барабаны Скаллгрима, – ответил я, вспоминая разграбление Железного порта.

Нет, грабеж – не то слово, больше подошло бы резня и насилие. Многочисленный волчьеголовый флот приближался к Сетарису, весла в пену взбивали воду в такт низкого грохота барабанов, красные волчьи глаза светились злобным огнем.

Тяжело опираясь на трость, к нам приблизилась Киллиан. Она выглядела полуживой – лицо серое и изможденное после магического лечения. Два дородных целителя хлопотали вокруг нее, громко возмущались и жаловались, но она их игнорировала. Она не собиралась позволять легкому прикосновению смерти отвлекать себя от важной работы.

– Рада видеть тебя живым, – сказала она.

– Взаимно. Хотя выглядишь ты дерьмово.

– Ты прямо сладкоречивый лис, Эдрин. Интересно, как ты будешь выглядеть, когда стрела пробьет тебе легкое.

Ее губы скривились при воспоминаниях о той боли.

Я поднял руки в защитном жесте:

– Где Лайла?

– Отправлена в Коллегиум, потом к матери, – сказала она. – И, прежде чем ты спросишь, ни одну из них не держат в заложницах ради того, чтобы ты вел себя прилично.

– А где этот ублюдок Харальт?

Она поморщилась:

– Предатель сбежал. Смог каким-то образом уничтожить пять магов и десяток стражей, охранявших его. Зная силу его Дара и навыки, это представляется невозможным. Им руководит какая-то более могучая сила. Ты был прав.

Надо было поверить чутью и прикончить его сразу же, как увидел.

Вниз из Ордена магов к нам спешил архимаг Крандус, окруженный щебечущей свитой служителей. Он был не таким, как обычно люди представляют себе архимага, и не выглядел старым и мудрым – чуть за двадцать, с пепельными волосами до плеч, собранными назад защитным золотым обручем. Даже по моему предвзятому мнению, архимаг был отвратно красив. Он сжимал в руке командный жезл с перевернутым конусом на конце и выкрикивал в него приказания. Его голос принимали все подобные устройства в радиусе нескольких лиг.

– Стража у ворот и маги должны остановить дикарей из Скаллгрима, – сказал он. – И напомни хранителям, что наши стены ни разу не были взломаны. Мы готовимся их укрепить.

Почему он утруждается распоряжениями страже о Скаллгриме? Разве он не знает, что творится?

Киллиан заковыляла к нему. Мимо пронеслись дети с охапками стрел для лучников на стенах и стражей у ворот. Шадея, распоряжавшаяся магами на стенах, была слишком занята планами борьбы с существом внизу, чтобы уделять нам внимание. Стражи поблизости хохотали и шутили, собираясь пройти в ворота, похвалялись тем, как сбросят грязных дикарей обратно в море.

– Что творят эти идиоты? – произнес я.

– Я едва пришла в себя после целительства, – отозвалась Киллиан. – Вероятно, архимаг Крандус думает, что мы столкнулись только с флотом Скаллгрима и каким-то вызванным их хальрунами демоном. – Она закашлялась, хватаясь за грудь, лицо скривилось от боли. – Мы должны предупредить его о Магаш-Море прежде, чем незнание приведет к фатальной ошибке.

Мартен с Эвой удержали меня, и последние несколько шагов Киллиан преодолела сама. Архимага донимали десятки гонцов, все боролись за его внимание, а одна пожилая женщина сурового вида оттаскивала других и пыталась лично передать написанную рукой Шадеи записку вместо того, чтобы обратиться к секретарям. Он, конечно, понятия не имел, с чем мы здесь столкнулись. Когда подошла Киллиан,