S-T-I-K-S. Скиталец - Игорь Витте

на этот проклятый мир, который играет живыми людьми в кости, чёт, нечет, иммунный или тварь. На тварей, за их вечный голод… Как-то сама собой эмпатия включилась на полную и меня накрыл мощный поток жутких в своем проявлении эмоций. Пир тварей был в самом разгаре и среди бесконечного потока злобы, неудержимого голода и желания убивать, рвать на части, отрывать куски, еще проносились иногда страх, ужас, осознание конца, отчаяния и бешенство от чувства бессилия перед превосходящим врагом. Этот поток был последней каплей. Чувства вдруг как будто бы отключились и осталось только одно, страшное и совершенно нечеловеческое – предвкушение скорой кровавой бойни и жажда убивать! Я распахнул дверь подъезда…

––

Огромный рубер гонял пухлого мужичка по корпусу городской больницы. Он наконец то поймал эту жирную, орущую благим матом букашку, пригвоздив к полу когтями. Человечек извивался, что-то кричал, хотя уже и не так громко, из-под его объемистой тушки по полу расплывалась красная, густая жижа, аромат которой раздражал обоняние и чувство голода вытеснило все остальные чувства и инстинкты. Он совсем недавно отожрался до рубера и это не только благодаря обильной кормушке, в тех местах, где обитала их стая. Главной причиной было его умение вовремя почувствовать опасность и избежать мощных лап и когтей высших, а еще, не известно откуда взявшаяся хитрость! Он не знал, что это и откуда оно взялось, но для него не составляло труда обвести, перехитрить собратьев по стае и урвать лишний кусок, побольше, да пожирнее.

Благодаря всем этим факторам, он и достиг такого развития, что после двух высших вожаков, он был самый сильный. Он чувствовал, что пройдет совсем немного времени и он станет высшим. Тогда и он, как они сейчас, не прилагая особых усилий, будет отъедаться на вкусных и медлительных четвероногих, которые толпой стоят там, за городом в длинных, низких, но не прочных строениях. А пока, нужно успеть утолить неуемный голод, хоть немного, до того момента, когда высшие придут сюда.

Он подтащил слабо брыкающегося толстячка поближе и поднял на уровень глаз, рассматривая, как из ран по его лапам течет вкусная, сладкая, красная жижа, предвкушая ее вкус на языке. Он уже представлял, как его острые клыки вонзятся в эту мягкую плоть, перемалывая кости, и лапа с застывшей в ужасе и обмякшей тушкой уже начала приближаться к разинутой пасти, как вдруг, острое обоняние уловило незнакомый запах, а потом и слух различил шаги за спиной. Он нехотя повернул морду и в глазах мелькнул огонек охотничьего азарта. В проломленном им проеме двери стояла еда! Не такая жирная, как та, что на когтях, но вполне себе пристойный образец двуногого. Высокий, крепкий, и самое главное стоит и не двигается, смотря через какие-то черные штуки на него. Мотнув лапой, он сбросил тушку с когтей и радостно урча повернулся к новой порции. То, что у новой еды на боку висит эта странная железная штука, которая иногда доставляет неприятную боль, его не беспокоило. Броня его была на уровне и много раз спасала от когтей высших, а уж от этих штук, защитит и подавно. Но чуйка, его знаменитая чуйка, начала подавать сигналы опасности. Двуногий не бежал, не пытался спрятаться, а напротив, стоял с невозмутимым видом и при этом от него не исходило никаких эмоций! Словно это был фантом.

Двуногий наклонил голову, снял странные черные штуки с лица и поднял на него… – он успел на секунду удивиться ярко-синим глазам двуногого и в голове взорвалось! Жуткая тяжесть, ужас, страх, прижали его к полу. Он забыл про брошенную на пол тушку, про все свои предвкушения, про голод. Ему хотелось только одного – Бежать! Бежать как можно дальше и быстрее, спасая свою жизнь. Но ментальный удар незнакомца приковал его к полу и не давал сдвинуться ни на миллиметр. На все тело как будто рухнула многоэтажка. Он услышал, как из его пасти раздается жалобный скулеж и почувствовал, как лапы начали мелко дрожать.

Синеглазый наклонил голову сначала в одну сторону, прищурив страшные и непонятные синие глаза, потом в другую, как будто что-то пристально рассматривает в нем и протянул в его сторону руку, держа кисть так, как будто он сжимает что-то круглое. Рубер заскулил от предчувствия неотвратимости конца, оба его сердца затрепыхались под костяной броней как ночные мотыльки и последнее, что он увидел, как синеглазый резко крутанул своей кистью.

Трапеза подходила к концу. Несколько матерых и не очень элитников доедали последних оставшихся коров на ферме, которую они разнесли в хлам. Все было, как всегда. Перезагрузка города прошла под утро, но их любимая скатерть самобранка, как обычно, опаздывала на какое-то время. Они, высшие в иерархии своих стай, сдерживали торопливых и вечно голодных низших, выжидая, когда загрузится кластер с коровами. Только после этого, стаи рванули вперед, подгоняемые вечным голодом. Высшие отдали стаям город на растерзание, в то время как сами неторопливо пожирали несколько тысяч голов крупно рогатого скота. Только закончив здесь, элита направлялась собирать сливки с городских кварталов. Инстинкты, выработанные за долгое время охоты, подсказывали им где прячутся двуногие и как их лучше выковыривать из своих нор. Мелочь, вновь обращенных, элита не трогала, если только те сами не попадались под лапу. Но даже убив, они не жрали новичков, оставляя труппы низшим. Те же, насытившись до прихода элиты теми, кого поймали, теперь с удовольствием переходили на братьев своих меньших, оставляя людишек высшим. Так и шло, цикл, за циклом.

Но в этот раз, что-то пошло не так. Еще осталась память страшной жути Улья, появившейся здесь в прошлый цикл, но приблизившись к городу, они не почувствовали присутствия скреббера. Несмотря на это, в тот район, где он появился, никто не заходил. И вот, со стороны города рванули толпы обезумевших низших, несущихся в ужасе, не разбирая дороги. Элитники напряглись, недовольно урча и вглядываясь в городские кварталы, пытаясь высмотреть издалека огромную тушу чудовища и стали инстинктивно сбиваться в кучу. Никто из них не заметил, как в центре их группы, словно из воздуха появилась фигура человека. Лишь стоящие в непосредственной близости увидели и с удивленным урчанием повернулись к невесть откуда взявшейся еде, но замерли в нерешительности. Незнакомец медленно поворачиваясь осматривал странными синими глазами всю группу, словно намечая цели. Его одежда была в крови, но это была не его кровь. Это они знали точно. Это была кровь их собратьев. Несколько матерых, злобно рыкнув приготовились к прыжку, чтобы смести