Конфедерат. Имперские игры. Война теней - Владимир Поляков

значит реально избежать множества допущенных предшественниками ошибок. Плюс переманивание опытных кадров никто не отменял. Зачем? Вестимо дело, для другого канала, «панамского», который вряд ли будет расположен собственно в Панаме. Да и состав акционеров, понятное дело, не должен быть столь дурацким, как в случае канала Суэцкого. Чуть более половины акций получала французская сторона, около сорока процентов египетская, ну а малые остатки другие страны, которые проявили малый, но всё же интерес. А уж как распределялись акции дальше… Как? Сложным порядком, благодаря которому кто только их не получал. Деловые интересы, мать их за ногу и в сточной трубе шипованным сапогом утрамбовать!

– Бывшие испанские колонии. Суэцкий канал… Узкая часть между Северной и Южной Америками, – «железный канцлер» хоть и корчил скептические гримасы, но суть предложения уловил после первого намёка. – Лессепс уже потратил все двести миллионов франков, объявив о дополнительном облигационном займе. Потратит и его, потом станет просить новые суммы. Бочонок без дна!

– Только вот большая часть трат уходит на подкуп дикарей в Каире и Стамбуле, а ещё на рекламу канала по всем европейским странам. Нам не нужно будет делать ни того, ни другого, ни даже третьего. Бывшая колония Испании может призвать законного монарха, и это будет воспринято европейскими державами достаточно благосклонно. Или вынужденно, но возразить не смогут. Та же Британия…

– Собирается проделать с США как раз этот трюк, – улыбнулся великий князь Александр, подхватывая мысль Мари. – Теперь всё понятно. Корабли военные получат возможность переходить из Атлантического в Тихий океан, минуя огибание мыса Горн. Путь ко многим колониям станет ближе и выгоднее. Большие прибыли.

– Через долгие годы, сын.

– Возможности для нашего флота, которому пора выходить в океаны по-настоящему!

Заспорили Романовы о вопросах связи флота, геополитики и требующихся для подобного финансах. Понимаю, ведь перевооружение армии, экспансия в Среднюю Азию, восстановление флота на Чёрном море – всё это требовало реально больших вложений. Где уж тут найти ещё энное число миллиончиков на прорытие большой такой канавы, соединяющей два океана. Пришлось уже мне напоминать о том, что сперва надо разобраться с территорией, по которой пройдёт будущий канал, а остальное – это уже потом, как минимум через год-другой. Подготовка там, переманивание специалистов, финансовая оценка проекта по самым различным вопросам. А вдобавок…

– Четверть акций каждой из участвующих сторон. Если же кто-то захочет удовлетвориться меньшей долей, то другие выкупают эту самую долю. Таким образом, четверть расходов на канал – это лишь база, которую можно уменьшить в любой момент. Ну а увеличить – сугубо по взаимной договорённости с тем или иным участником. И вот ещё что – никакого расползания акций в частные руки. Только государство, то есть полный, абсолютный контроль. Иначе влезут некоторые из вездесущего Сити или и вовсе какие-нибудь Ротшильды, готовые продать кого и что угодно за несколько лишних ассигнаций.

– Звучит разумно, – согласился Александр II.

– Бывшие земли моих предков, – протянула Изабелла, явно нацеливаясь на торг. – Мне больше нравится цифра «сорок».

– Расходы, ваше величество, – напомнил как о себе, так и о печальном состоянии казны генерал Нарваес. – В стране неспокойно.

Ни разу не секрет и нигде не тайна. Да, победы в Марокко, Мексике и на Гаити поспособствовали укреплению власти Изабеллы. Частично поспособствовали, загнав недовольство в подполье, но не устранив полностью. Требовались деньги, много денег. Те самые доходы с бывших колоний, которые вновь должны были стать таковыми, встроившись в общую экономику. Оттого королева Изабелла и облизывалась на богатое Перу. Богатое, но не способное толком использовать эти самые богатства из-за запредельного уровня казнокрадства. Захват этой бывшей колонии вполне мог не только усилить военно-дипломатическую мощь Испании, но и поставить заплатки на расползающийся бюджет. Тот самый бюджет, который лишь немного поправился прибавкой нескольких мексиканских портов да куском бывшего Гаити, что пристегнули к Санто-Доминго.

Нарваес знал, какими именно словами урезонивать аппетиты своего монарха. Вежливо, мягко, но вместе с тем настойчиво. Да и ворчание Бисмарка, напоминающего королю Вильгельму о том, что первым делом дела австрийские, а уж потом высокие мечты о колониальном могуществе, сыграли свою роль. Как именно? Не удивлюсь, если в шёпоте Нарваеса на ушко Изабелле были и слова о том, что часть доли в канале в будущем вполне можно будет перехватить у Пруссии. Дескать, вон как прусский канцлер скептически настроен относительно вложений в строительство канала, да и военный министр с главой генштаба не сгорают на костре энтузиазма.

Тяжёлая работа, как ни крути! Это я про всю встречу в Бабельсбергском дворце. Всего лишь первая общая встреча, а для нахождения точек соприкосновения и выработки общей политики пусть даже в первом приближении требуется потратить кучу нервов. Это не считая того, что даже после нахождения общих точек последуют утомительнейшие разговоры по поводу уточнения, торговля по мелочам и не только, попытки потянуть одеяло на себя. Плюс прусская сторона, где роль первой скрипки играет Отто фон Бисмарк, будет выскальзывать из наших «тесных, дружеских объятий», куда её всеми силами стараются затащить, пользуясь имеющимися родственными связями Романовых с Гогенцоллернами, а ещё хорошими отношениями между дядей и племянником, то бишь Вильгельмом Гогенцоллерном и Александром II Романовым.

Когда закончился собственно обед, были выпиты чай/кофе и выкурены сигары с сигаретами… наступила пауза. Кто-то отправился отдыхать – Елена по вполне понятной причине – другие воспользовались ситуацией, дабы по душам потолковать с давно не виденными знакомцами. Ни разу не удивлён тому, что Александр Александрович радостно вцепился в Марию и предложил ей прогуляться по аллеям близ дворца, да и вообще показать местные достопримечательности. Не уверен, что он сам их знал, но… повод ничем не хуже прочих, к тому же вполне себе соответствующий этикету. Прусские генералы нашли собеседника в лице Рамона Марии Нарваеса, ну а русский монарх беседовал с прусским, делая вид, что не обращает внимания на строгую «дуэнью» последнего. Правда «дуэнья» была в подкованных сапогах, с усами и имела должность канцлера Пруссии, но кого волнуют такие мелочи, как уже начали говорить в одном забавном портовом городе.

Меня же отловил пусть не канцлер, но находящийся на пути к этой высшей имперской должности. Граф Николай Павлович Игнатьев, панславист, неплохой востоковед, министр иностранных дел Российской империи и просто любопытный человек, с которым мы уже имели честь познакомиться. А поскольку послеобеденное – ну очень послеобеденное, говоря по правде – выдалось тихим, ясным и не по-ноябрьски тёплым, вполне можно было и на свежем воздухе оказаться. Пройтись, подымить неплохим табачком, побеседовать о делах взаимоинтересных. Собственно, это и произошло.

– Вы снова и