Ноктис 1: Луны и Творцы - Кирилл Грошков

— 75 % процентов… из 100, получается? Хм, какой интересный речевой оборот.

Калист вновь поймала себя на том, что не понимает и половины сказанного, как это было с дневником древнего творца.

— Я читала про тебя. — молвила Калист и прищурилась.

— Что? — Фитсрой поднял бровь вверх в удивлении. — В какой-нибудь религиозной литературе?

— Нет. В записях древнего творца. Женщины.

— Не хотелось бы тебя обидеть, Кэл, но как ты уже поняла, в своей жизни я видел очень немало творцов-женщин. Их было банально статистически больше.

— Статистически?

— В виде графиков и кривых.

Калист развела руками, вновь показывая, что не понимает слов Лжеспасителя.

— Агх, ладно, забудь. Видимо, вы не знаете этих слов и понятий. Удивительно, как вы вообще живёте… Хотя, насколько мне известно, те же половые заболевания были ликвидированы ещё до Падения Первородной Империи. Также, как и многие иные болезни. Вам повезло.

— Половые?

— Да, это когда мужчина и женщина занимаются весёлыми штуками. Ну, знаешь, а потом ещё дети появляются. Только не говори, что про «коитус» ты узнала только сегодня? Теперь мне и правда становится страшно за вашу Эру.

— Я поняла, что ты имеешь ввиду. — Калист подняла руку в перчатке вверх. — Мне неясно как заболевания могут предаваться таким путём. Ни в одном труде, что я читала подобных сведений не было.

— Ну, сейчас этого уже никак не проверишь… — Фитсрой усмехнулся. — Какие же вы тут все наивные.

— Калист, сколько можно уже⁈ — Мирко подошёл к Лжеспасителю и творцу. — Мы торчим на месте целый час пока вы болтаете. А ещё, я до кучи уже успел полетать вверх головой.

— Что этот шут опять хочет?

— Он не шут. Не смей его так называть.

— О! Так вы пара! — Фитсрой усмехнулся.

Калист же передала Грацию Мирко и только сейчас поняла, что та молчала едва ли не с самого момента встречи с Лжеспасителем.

«Хм, это странно. Я слышала её голос лишь однажды с того времени.»

— Можно я ему башку отрублю? Он же ничего тебе предосудительного не предлагал, да? — Мирко зло посмотрел на Фитсроя.

— Это он выражает так свою преданность? — осведомился Лжеспаситель умилённо.

— Нет.

— Калист, Грация говорит, что… — Мирко закашлялся. — Я хотел сказать, что…

— Мирко, я знаю про твой клинок. Она проклинала меня всю дорогу, но давай попозже об этом поговорим.

— ВЫБРОСЬ ЭТУ ДРЯНЬ. — проговорил Лжеспаситель, указывая на Грацию.

Мирко же отвёл Грацию от пальцев Фитсроя таким образом, будто та вполне могла быть и длинным леденцом. Эмоции на лице оранца были соответствующими.

Неожиданно сзади неслышно подошла Фей и просто крепко обняла Калист. Девушка даже ахнула по поводу столь яркого выражения эмоций.

Мирко немного потоптался рядом, бросил пару убийственных взглядов на Фитсроя и с злым лицом обнял Калист вместе с Фей, едва не вдавив молодую девушку в творца.

* * *

«Бежать… Нет, сначала убить. Всех убить… всех убить… всех убить…» — молвила Недоверчивость.

«Сначала освежевать, а потом сжечь и умыться их пеплом…» — сказал Жестокость.

«Можно сначала заняться с ними любовью… с женщинами, хотя бы…» — вымолвила с придыханием Желание.

«Возьми себя в руки, тряпка. Всё позже.» — сказал Власть. — «Все остальные — заткнитесь. Нам нужна концентрация. Вы лишь мешаете. ВСЕГДА.»

«Ты не лучше, сладенький.» — ответила сладострастно Желание. — «Из всех здесь лишь я понимаю, что действительно нам нужно. ЭТО необходимо, так как оно отпечатано прямо в крови. Необузданное, животное, что твой пёс. И нужно сейчас. Я уже изнываю от страсти. Кровь бьёт в голову. Дрожь по коже… Мысли путаются и всё это ради одной цели.»

«Нельзя-нельзя, надо убить всех, чтобы они не предали нас. Лишь когда никого не будет, никто нас не предаст.»

«Нельзя убивать за просто так… всегда есть цель. ИСКУССТВО — это смерть. А я лишь скромный проводник. Мне нужно больше красок, и я изукрашу ими мир, одарю его дивным творением имени меня. Сегодня и завтра в моде КРАСНЫЙ. Особенно на нежной коже.» — Художник вновь проснулся, услышав свою любимую тему для разговора.

«Какая разница. Что за искусство⁈ Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Убей себя. Убей.» — это был далёкий Нытик.

Раайан посмотрел на нож в своей руке и повертел его перед тем, как вонзить в кусок приготовленного совсем недавно мяса с кровью. Это была говядина, лучший сорт во всём Шпильграде.

— Сын мой, ты в порядке? Ты молчишь уже пять минут? — осведомился Астерзаль, сидящий напротив с засунутой за воротник салфеткой.

— Да, отец. В полном. Что ты говорил про… не помню что?

— Я хотел, чтобы ты…

«Он врёт… врёт. Все врут. И он тоже.»

«Нет сил терпеть. Убей его.»

«Убей!!!»

— Так что ты думаешь, сын?

— Я? — наследник сжал нож в своей руке до посинения пальцев.

— Да, сын мой. Ты в последнее время очень задумчив, мне кажется…

«Он убил твою мать.»

«Надин не могла соврать. Распотроши его. Давай. Здесь никого нет.»

«Папа… но…»

Астерзаль встал со стула и обогнул переносной стол, на котором чуть ранее лежали карты. Походный местоблюстительский шатёр был большим и позволял разместить в нём почти целую комнату Хрустального Дворца со всеми удобствами.

— Сын, — Астерзаль положил руку на плечо Раайана, — я вижу в тебе необычную отрешённость. Что случилось?

Раайан посмотрел в голубые глаза высокого мужчины, некогда его отца, что пал уже давно от рук своего сына…

— Ты убил её, верно? — спросил наследник, не моргая.

Астерзаль сокрушённо покачал головой и начал говорить с придыханием, растягивая слова:

— Ах, сын, мой сын… Это было вынужденно. Твоя кукла слишком много знала. Ну, кто мог поручиться за то, что она окажется под твоим контролем навечно? Мы же это уже обсуждали, сынок. Ты можешь найти себе любую другую. Хочешь, я тебе подберу кого-то в Вельвете? Там они будут куда более покладистые, поверь.

— Беттани, моя мать. Ты убил её. — это было утверждение.

Раайан знал ответ заранее, по внезапно сморщившемуся лбу своего отца.

— Да. — просто сказал он и отвернулся, принявшись поглаживать бороду.

«Ох-ох, как повезло… один точный надрез по горлу, и он утонет в красках и ИСКУССТВО случится!!!»

— Она была глупой, сын, много лишнего болтала и совала свой нос в дела выше своего понимания. Прости, что говорю это, но… Мне пришлось.

— Ты убил мою мать, но оставил в живых кобелицу проклятого Андро.

— Я исходил из надобности, сын. Ты поймёшь со временем. К тому же мать Андро имела свой ресурс, что ещё не