Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

— И ты знаешь, что именно они могут искать? — не унимался Ардиан.

На этот раз Мира не ответила — сделала вид, что сосредоточенно изучает карту.

— Тут есть дорога, — медленно проговорила она. — Очень плохая, судя по всему, и в Тирану мы по ней не попадем — она идет вдоль побережья на север. Но может случиться так, что ее никто не подумает перекрывать.

Ардиан присмотрелся — если верить карте, тонкая нить дороги, на которую указывала Мира, отходила от трассы где-то совсем рядом. Скорее всего, они просто проскочили ее в тумане.

— Тогда разворачивайся. Отъедем подальше от Дурреса и постараемся свернуть на Шкодерское шоссе. Быстрее, пока нас не заметили.

— Слушаюсь, босс, — хмыкнула Мира. — Если только они уже нас не засекли.

Она осторожно сдала назад и, не включая фар, выехала обратно на трассу. Ардиан б который раз поразился уверенности, с которой она управляла автомобилем.

— Ты классно водишь, — сообщил он, внимательно вглядываясь в серую мглу за окном. — Где училась?

— В основном на симуляторах. А потом у моего парня была хорошая тачка, новый «Байер», мы с ним часто гоняли по очереди…

Ардиан промолчал. Интуиция подсказывала ему, что такая скрытная девушка, как Мира, не станет рассказывать о своих бывших партнерах без определенной цели. «Хочет, чтобы я начал ее расспрашивать, — решил он. — А я назло не стану».

— Помедленнее здесь, — буркнул он недовольно. — А то поворот проскочим.

Мира фыркнула, но газ сбросила. Навстречу им, слепя фарами, промчалась длинная приземистая машина.

— Зря торопится. — Ардиан проводил ее взглядом. — Все равно на посту не меньше часа простоит… Кстати, — встрепенулся он, — ты так и не сказала, что они ищут. И с чего ты вообще взяла, что они ищут что-то, а не кого-то?

Несколько секунд — Хачкаю показалось, что время поползло издевательски медленно — Мира молчала. Потом вывернула руль вправо и с облегчением заявила:

— Ну, вот и дорога. Сейчас начнется — колдобина на колдобине…

— Мира, — оборвал ее Ардиан, — я тебя кой о чем спросил. Ты слышала?

— Слышала, — нехотя ответила девушка. — А ты можешь себе представить, что я не хочу об этом говорить?

— Ты и про майора своего ничего говорить не хотела. И что из этого вышло?

Мира возмущенно тряхнула рыжей гривой.

— Я имела в виду совсем другое! И нечего приставать ко мне с ножом к горлу…

Хачкай промолчал. Ссориться с Мирой ему не хотелось. Обида на девушку загадочным образом прошла — каждый раз, когда он думал о том, что Мира едва не отдала его в руки майора Шараби, перед глазами у него вставала картинка — Мира, опустив голову, покорно идет за длинноруким Габи к машине, словно овечка на бойню. Но и откровенничать с ней он теперь не собирался. То почти благоговейное уважение, которое он испытывал к Джеляльчи еще вчера, навсегда осталось в прошлом.

Молчание нарушила сама Мира — после пяти минут гнетущей тишины:

— Ладно, не обижайся, просто это связано с такими вещами, о которых мне вспоминать неприятно… Помнишь Олафа?

— На котором ты верхом каталась? Помню, конечно. А при чем здесь он?

— При том, что я работала с ним по заданию Шараби. Ну, ты, наверное, уже и сам догадался.

— Ага, — сказал Ардиан. — Я вообще догадливый.

— Я заметила. Олаф — интендант, тыловая крыса, да к тому же грязный извращенец, но информация от него поступала интересная. Как раз в тот день, когда ты сидел в чулане, он рассказал, что миротворцы, расквартированные в Дурресе, переведены на усиленный режим ведения службы. Шараби заставлял меня обращать внимание на такие вещи, и я стала выспрашивать у Олафа, с чем связано это усиление. Он долго не хотел говорить, но в конце концов признался, что, по непроверенной информации, террористы ввезли к нам в страну одно устройство, которое называют «ящиком Пандоры».

— Что это значит?

— Есть такая легенда… греческая. Боги скинули с небес на землю красивый ящик, под крышкой которого таились неисчислимые беды. Глупые люди открыли крышку, и войны, болезни, ненависть и злоба вырвались наружу. В общем, это такая штука, от которой ничего хорошего ждать не приходится. Я спрашивала Олафа о том, что конкретно представляет собой этот «ящик», но он так ничего и не сказал. По-моему, он и сам толком не знал, что это такое. Обмолвился только, что, если «ящик» откроют, от нашей страны, да, может, и от Балкан вообще мокрого места не останется. Видно было, что он напуган, причем здорово. Глядя на него, я и сама испугалась. А потом он признался, что полиция «голубых касок» едва не схватила курьера, который привез «ящик» в Албанию, но того застрелил наемный убийца.

Хачкай почувствовал, как холодная игла кольнула его в сердце.

— Он не сказал, где это случилось? — пересохшими губами спросил он. — И когда?

— Сказал. Курьера застрелили в баре «Касабланка» в ту ночь, когда я ждала тебя в гости. Добавил, что убийца просто как сквозь стену прошел или в воздухе растворился. И что с гибелью курьера их полиция потеряла единственный след, который вел к заказчикам «ящика Пандоры».

Она замолчала, сосредоточенно глядя вперед. Дорога все больше становилась похожа на непрерывную цепь выбоин и рытвин, машина рыскала из стороны в сторону и подпрыгивала на ухабах. На востоке, за цепью невысоких холмов, розовело небо.

— Я, конечно, сообщила обо всем Шараби. Он жутко возбудился и приказал мне выведать у Олафа все, что ему известно про «ящик Пандоры». Пообещал, что, если я помогу ему в этом деле, он устроит меня на работу в Словении… Но я не успела поговорить с Олафом, потому что тут неожиданно появился ты.

— Я появился раньше, — поправил Ардиан.

Мира усмехнулась.

— А язык у тебя развязался именно в тот вечер. Поверь, я не специально тебя поила. Просто ты, видимо, был настолько потрясен тем, что услышал, сидя в своем чулане, что выпил полбутылки виски. Выпил — и окосел.

Хачкай недовольно засопел. Да, пожалуй, Мира права. Не стоило напиваться, не зная, к каким последствиям это может привести.

— Поначалу я тебе просто не верила… всем этим твоим намекам, что ты убиваешь людей… решила — ты просто хочешь выглядеть крутым, выпендриваешься передо мной. Но потом задумалась. Пистолет у тебя оказался профессиональный. Неприятности, в которые ты влип, тоже выглядели чересчур серьезными для четырнадцатилетнего пацана. А еще мне не давало покоя одно совпадение — курьера застрелили именно вечером того дня, когда ты появился у меня в первый раз. Потом я сказала себе: