Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

- Не толкайтесь, старина. Если у вас пароходные, то вы зря торопитесь. Подождите еще два дня, и вам уже не надо будет приносить свои акции: за ними на вашу квартиру придут мусорщики.

- Идите к дьяволу! Тише, не толкайтесь! Сейчас откроют.

Если бы двери не открыли через несколько минут, их, несомненно, выломали бы. Спотыкаясь, падая, люди бросились по широким ступеням. В одно мгновение толпа заполнила главный зал, стараясь пробиться к барьеру, чтобы завладеть маклером, производящим сделки. На огромной матовой доске зажглись названия основных акций. Все ахнули: акции подводного туннеля подскочили небывало высоко. Можно было подумать, что завтра уже начнется движение по туннелю. Но нет, работа по завершению гигантского строительства будет длиться еще несколько лет. В чем же дело? Чем объяснить этот небывалый ажиотаж? Почему обесцениваются реальные ценности и вздуваются еще не существующие?

- Туннельные! Туннельные! Дайте мне туннельные!

- Нет предложений, сэр. Нет в продаже.

- Акции Туннельного концерна! Купите мне по любой цене!

- Нет в продаже. Нет предложений, сэр.

На светящейся ленте под потолком бежали надписи биржевого телеграфа.

- Смотрите! Туннельные! Туннельные! Кто-то продал. Но по какой небывалой цене! Смотрите! Акции подскочили против вчерашнего еще на пятнадцать пунктов.

Дядя Бен, перегнувшись через барьер, тормошил уже вспотевшего маклера, которого рвали со всех сторон:

- Парень, парень! Вы должны поскорее продать мои пароходные. Парень, я вас очень прошу, в них все мои сбережения!

- Да, сэр, при первой возможности. Но никто их не покупает. Простите, сэр, вы просите туннельных акций? Нет, сэр, нет в продаже. Какую вы предлагаете цену?

- Смотрите, смотрите! Опять совершена сделка на туннельные. Они подскочили еще на пять пунктов!

- Боже мой, маклер! Продайте мои пароходные!

- Только за бесценок, сэр. Мне стыдно предложить вам цену, которую согласен дать один из моих клиентов.

Узнав сумму, дядя Бен разразился проклятиями. Он беспомощно оглянулся вокруг. Люди бегали взад и вперед как сумасшедшие. Они то смотрели на зажигающиеся цифры, то бросались к телефонам, за пользование которыми платили невероятные суммы, то осаждали биржевых маклеров. Деньги на покупку акций занимались под огромные проценты в расчете, что еще сегодня акции снова будут проданы, а прибыль, несмотря на эти проценты, чистая, огромная прибыль, звенящим золотом останется в кармане.

- Десять стальных акций! Мистер брокер, устройте мне эту сделку немедленно!

- Да, сэр, я уже оформляю.

- Кто просил туннельные акции? Есть предложение… Что? Цена слишком велика? Тогда, простите, у меня есть другой клиент.

- Смотрите, опять кто-то купил туннельные, по еще более высокой цене.

- Ну, как дела, дядя Бен? Все раздумываете, расстаться ли вам с пароходными акциями?

- Послушайте, - говорил недоумевающий дядя Бен, - как же так? Пароходы, настоящие пароходы, плавают по Атлантическому океану, перевозят грузы и пассажиров. Они будут перевозить их еще несколько лет до окончания строительства туннеля и, несомненно, будут плавать и после окончания. Я как владелец нескольких акций являюсь хозяином какой-то части пароходов, а мне хотят заплатить за мои акции гроши. Куда же делись мои деньги? Куда? Я не понимаю.

- Бросьте, дядя Бен! К тому времени, когда вы поймете, за ваши акции не дадут ни гроша.

- Но куда же девались мои деньги? Я их заработал за станком.

- Хе, старина! Они переходят в карманы того, кто купил вчера туннельные дешевле, а сегодня продал дороже. Это куда лучше, чем работать у станка.

Рядом кричали:

- Туннельные, стальные! Они опять поднялись! Кто-то играет на повышение и скупает акции на огромную сумму.

- Дайте мне туннельных, мистер брокер!

Дядя Бен все еще стоял и думал. Как может уступить он свое право владеть хотя бы несколькими винтиками атлантических гигантов за бесценок! Ведь он когда-то отдал за это право собственности свои сорокалетние сбережения.

Наконец он собрался с духом и опять обратился к маклеру:

- Сэр, очень прошу вас…

- Что? Пароходные? - отмахнулся маклер. - Едва ли кто купит…

- Смотрите, смотрите! Огромная сделка!

Биржевой телеграф отметил новое понижение курса пароходных акций.

Дядю Бена толкали, ругали, отпускали по его поводу самые нелестные замечания, а он стоял посредине зала и держал в руках ничтожную сумму, которую получил взамен своих сорокалетних сбережений.

Ограбили! Это было ясно для него. Но кто ограбил и как, этого он понять не мог.

Вспотевшие люди с блуждающими глазами, куда-то спешившие, хрипло переругивающиеся с брокерами, сновали мимо него, неизменно задевая его огромную тушу.

Кто же ограбил? Куда делись его деньги? Что смотрит правительство? Как может существовать легально такой несомненный грабеж? Ведь у него были деньги, а теперь нет. В то же время он ничего не сделал плохого. Пароходы же, владельцем которых он гордо себя считал, продолжают плавать. В чем же дело?

У дяди Бена в руке тоненькая пачка долларов. У низенького соседа с усиками топорщатся карманы. Он только что продал акции железнодорожной компании Бильта, Теперь он покупает туннельные. Каким же образом деньги Бена перешли в карман этого пронырливого биржевика? Ведь он не запускал своих рук в кошелек старого мистера Смита! Где же полиция? Где?..

Бен вышел на улицу и понуро побрел по мокрому тротуару.

Биржевой телеграф, хотя и запаздывал на двадцать три минуты, все же разносил по всему миру известия о небывалой пляске акций.

Мистер Медж, прислушиваясь к ровному постукиванию аппарата, пропускал между пальцами ползущую ленту.

Еще три пункта… еще два… Прекрасно! Они летят вниз, как нераскрывшийся парашют.

Мистер Медж никого не принимал в этот день, но тем не менее, видимо, был очень занят. Пиджак висел на плечиках позади кресла, жилетка его была расстегнута, а пополневший, ставший более рыхлым мистер Медж непрестанно вскакивал и бегал в волнении по кабинету. То и дело он срывал телефонную трубку и отдавал какие-то распоряжения, называя акции и стоимость. Потом надевал на голову наушники и слушал на короткой волне передачу своего специального агента, посланного с передающей установкой в зал биржи.

Ах, как запаздывает биржевой телеграф! На разнице показаний в двадцать три минуты можно потерять или составить миллионное состояние.

Кто-то стучал в дверь. Мистер Медж поспешно спрятал наушники, прикрыл бумагами телеграфный аппарат с ворохом лент и, недовольный, тяжеловатой походкой подошел к двери.

- В чем дело? Хэлло! Я же просил никого…

Дверь открылась. Мистер Медж посторонился.

- Хэлло, дэди! - воскликнула Амелия, подставляя щечку для поцелуя.

Мистер Медж подошел к столу, а его дочь стала бегать