Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

Это только в далеких Королевствах народ полагал, что Императорский клинок это привилегия лишь Императора, а пространственные артефакты не более, чем легенда.

Поднявшись на ноги, Хаджар направил кольцо на решетку и мысленно взмолился, чтобы все получилось. Надев кольцо на палец, тот самый, в котором увеличил мередианы настолько, что они буквально “пронзили” плоть.

Для какой-либо техники этого не хватило бы, а вот для пространственного кольца.

Кто бы мог подумать, что эксперимент с техникой медитации “Пути Среди Облаков” спустя столько времени станет решающим фактором.

Отдав мысленный приказ, Хаджар выпустил энергию. Та, двигаясь куда медленнее, чем обычно, все же влилась в кольцо. Спустя мгновение внутри него появились обломки стальных прутьев.

В самой тюремной решетке появилось круглое “отверстие” диметром в полметра. Достаточно, чтобы в него пролез человек.

— Кажется, нам пока еще рано вспоминать имена праотцов, — улыбнулся Хаджар и выбрался в коридор.

Как и в самой камере, здесь царили сумрак и сырость. Энергия все еще двигалась медленно и вязко, но, тем не менее, понемногу меридианы начали её пропускать.

Сделав несколько шагов по тюремному коридору, Хаджар оказался напротив камеры Степного Клыка. Как и думал Хаджар, тот сидел, прислонившись спиной к смежной стене. В довольно “просторной”, по меркам казематов, камере, орк выглядел медведем в бродячем цирке.

Настолько на его фоне камера выглядела тесной и узкой.

— Как ты это сделал? — глаза краснокожего, впервые на памяти Хаджара, расширились от удивления.

Хаджар подбросил кольцо и, поймав его на лету, подмигнул орку.

— Не настолько уж и плох путь развития людей, да?

Орк, обнажив в улыбке нижние клыки, кивнул на решетки.

— Вытащи меня отсюда, Дархан.

— Что вы там делаете? — послышался голос Дерека.

Хаджар, не тратя время на ответ, сосредоточился на артефакте и решетке. Благодаря тому, что в коридоре давление пусть и незначительно, но ослабло, Хаджар смог собрать достаточно энергии, чтобы проделать дыру шире, чем в собственной камере.

Выбравшись в коридор, Степной Клык оглушительно хрустнул шейными позвонками, а затем и плечевыми суставами.

Несмотря на потеряю кинжала и провал их авантюры, он сохранил боевой настрой. В глазах свободного охотника не было ни тени сомнения или апатии.

Наверное, одно это могло объяснить причину того, каким именно образом орки могли тысячи лет сражаться с Да’Кхасси. Они просто не знали такого слова, как “сдаться” или “опустить руки”.

— Да что там происходит?!

Чего Хаджар не мог сказать о Дереке…

Переглянувшись, Хаджар вместе со Степным Клыком подошли к камере ученика школы “Красного Мула”. Тот, сидя на полу, выглядел подавленным. Смотрел в пустоту коридора.

Стоило только им показаться в свете кристаллического факела, как Дерек вскочил и схватился за прутья.

— Как вы… Впрочем — не важно. Выпустите меня!

Хаджар посмотрел на юношу. Он прекрасно знал, что именно творится у того на душе. Сейчас Дерек питал к Да’Кхасси те же самые эмоции, что и к Дарнасу.

Если последние отняли у него мать, то первые — возлюбленную. И то и другое давало достаточный повод к тому, чтобы сжигать себя огнем мести.

Безусловно, оно дарило сило и волю к жизне и преодолению трудностей, но погаснув…

К тому же, в таком состоянии Дерек вряд ли мог всегда сохранять адекватность и холодность разума. А именно эти два качестве сейчас им требовались больше всего.

— Чего вы ждете?!

— Дерек, — тихо произнес Хаджар. — ты уверен, что хочешь пойти с нами?

Глаза юноши вспыхнули недобрым светом.

— Ты меня об этом уже спрашивал и…

— И смотри к чему это привело, — перебил Хаджар. — мы не собираемся сбегать, Дерек. Мы все еще собираемся отправить Короля к праотцам… ну или кто там у демонов.

— Я это понимаю, — кивнул Дерек. — и если ты думаешь, что я сойду с ума от горя и подведу вас, то это не так. Я еще не умер от душевных ран, Хаджар, а значит пока нахожусь в здравом уме.

Хаджар вздохнул.

— Решай быстрее, Северный Ветер, — прошептал Степной Клык. — мы в самом сердце их гнезда. Не время мешкаться!

— Проклятье!

Хаджар направил в кольцо энергию и спустя несколько секунд Дерек, выбравшись из клетки, стоял рядом с ними. Он, так же, как и Степной Клык. Пылал решимостью.

Но если орк сражался ради своего племени, то Дерек исключительно из чувства мести. Хаджару, в свое время, потребовалось почти двадцать лет, чтобы понять слова матери Азреи и осознать, что путь мести — путь в никуда.

В этот момент со стороны винтовой лестницы, пронзающей потолок пустой тюрьмы, разнеслось эхо шагов.

— Вечерние Звезды, — прошипел Хаджар.

Вместе с орком и ласканцем, Хаджар рванул в нишу, на которую не падал свет кристаллического факела. Он собрал достаточно энергии, чтобы хватило на призыв Черного Клинка.

Тот бесшумно вспыхнул в его руке полоской тьмы. В отличии от Дерека, с которого сняли перевязь с кинжалами и броню уровня Неба, Хаджара обезоружить можно было только одним способом — убить его.

И, видят Вечерние Звезды и Высокое Небо, Да’Кхасси еще пожалеют, что не сделали этого.

Как только на лестнице показалась чья-то нога, Хаджар тут же вонзил в неё меч.

— Второй подобной ошибки я не допущу!

Он схватил Аркемейю, которой и оказался визитер, скинул ей на каменный пол и уже хотел было позволить клинку сожрать её Дух, как вдруг его осенило.

— Какой же ты, все же, идиот, Хаджар Дархан, — прошипела она.

В этот самый момент Хаджар понял, что именно Хельмер от него хотел.

Повелителю Ночных Кошмаров нужна была эта полукровка.

Глава 608

— Так значит это была ты, — Хаджар пока не убирал Черного Клинка от плоти полукровки. Он упер колени в её предплечья, а в левую руку, с зажатым в ней разделочным кинжалом, приставил его к горлу Аркемейи. Её черные волосы разметались по полу, а рассеченное платье оголило стройные ноги. — С самого начала это была ты.

— Только понял, да? — прищурилась девушка. — Ты хоть представляешь каких трудов мне стоило привести к скале этого клятого принца?

— Клятого принца?

— И ведь нет. Столько интриг, столько потянутых ниточек, столько взятых с дворян долгов, чтобы это избалованная задница поехала со мной к рубежам, а ты