Сага о Головастике. Изумрудный Армавир - Александр Нерей

Разумеется, никаких ручейков или колодцев и близко не было, а как ухаживают за этим садом, и кто, осталось тайной. То, что люди исправно навещали это место, было понятно. Ведь как-то же они собирали смолу с этих корявых чубчиков, чтобы потом экспортировать её в христианские страны.

Я насчитал вокруг около сорока Босвеллий, разбросанных в хаотичном порядке то тут, то там, и сжалился, наконец, над своими подчинёнными, изнемогавшими от жары под лучами мамки Кармалии.

— Припекает? Я же обещал, что жарко будет. Погнали дальше? К океану? — обратился к дружкам-пирожкам.

— Ты уже всё понял? — выступила мне навстречу Оленька.

— Что именно? На какую тему? — не сообразил я, что нужно было понять.

— Нашёл, что искал? Или, кого искал? — не успокоилась соседка.

— Вот они, Босвеллии. Вот он, Оман. Мало ли, о чём я грезил. В жизни иногда всё очень простым оказывается, — отозвался я, всё ещё не понимая, о чём лепечет моя попутчица.

— Ладно. Потом догадаешься. Давай к воде нас, — распорядилась Оленька, как заправская путешественница.

— Мир! На пляж бы нас. Только безлюдный и без… И безопасный. Без плавающих хищников и других неприятностей, — загадал я Скефию загадку-пожелание, которое он выполнил в своей «высоко прыгавшей» манере.

Под всеобщее улюлюканье, мы всею десяткой влетели в Индийский океан. Прямо, как были в одежде, так и воткнулись, кто головой, кто ногами в толщу прозрачной и тёплой воды недалеко от берега песчаной бухты с панорамой безжизненного пейзажа из гор, камней и песка.

— Одежда не испортится? — спросил я у Скефия, принимая освежавшую ванну.

— Пуфф! — пообещал он в ответ.

— Ладно. Вы плескайтесь, а я смотаюсь кой-куда. Разузнаю у кого-нибудь, где мы, собственно, находимся, — доложил я своей команде и выбрался на берег.

Раздевшись до штанов и разувшись, я разложил обувь, куртку, рубашку, носки на раскалённые камни, пожалев, что не успел захватить плавки, а вот ружьишко своё повесил на плечо, на всякий аравийско-оманский случай.

Глава 24. Святая Земля и её война

— После купания так всё раскидайте, чтобы высохло. Мир обещал, что ничего из вещей не засолится и не испортится, — крикнул я катавасии, в которую превратились все мои бойцы, разбавленные одной-единственной косичкой-сестричкой.

— Потом! Позже! Когда загорать будем! — ответила разноголосая катавасия и продолжила плескаться.

— А я в купальнике, как ты просил, — доложила Оленька, «причалив» к берегу.

— Зато я… Голый король, — ответил я Еве, что не соответствовал на роль Адама.

— Почему мне кажется, что вы все одинаковые? — приступила к расспросам соседка, а сама, не стесняясь, начала превращаться в русалочку, раскладывая свои мокрые вещи рядом с моими.

— Так и есть. Нас тут девять Александров-Ихтиандров. Одинаковых с лица и с затыльца.

— Ты их братьями называешь?

— На сестёр они мало похожи. У всех несерьезные рожи, — пытался я каламбурить, ожидая пока подсохнут вещи.

— А ты из ружья плавками стрельни, а потом надень их, — посоветовала Оленька, укладываясь на песочек в своём ромашковом бикини.

— Может стрельну, а может… Эй, барбосы! Кто ещё не голый, не босый? Одолжите плавки на минутку. Я попробую сыграть с вами шутку, — разорался я на подчинённых, вспомнив о раздваивании предметов.

«Если с плавками не получится, тогда с монеткой покажу. А если не поверят, что-нибудь другое придумаю», — быстренько посоветовался я с самим собой и подошёл к бережку.

Шестой напарник протянул мне свой синий купальный гарнитур, состоявший из одного предмета, а я сразу же попытался поместить его в кулак.

— Что-то сомневаюсь в фокусе, — озадачился, когда не сумел поместить плавки в ладошку. — Не подсобишь? — спросил я, взглянув в небо.

В ту же секунду плавки выскочили из моего несостоявшегося кулачка и, поднявшись вверх, встряхнулись и разделились надвое. Одни упали к моим ногам, а другие вернулись к шестому.

— Почему не хлопаете? Фокус-то самый настоящий. Не фантомный. Или после драконов и НЛО всё остальное мелочью кажется? — погрустнел я от мирной помощи.

— У нас уже слов нет. Всё, оказывается, настолько невероятное, что невозможно. Фантастично, — признался второй Александр.

— А у кого хоть пятачок имеется? Нигде не завалялся? — начал я клянчить милостыню на фокус.

— У меня есть, — ответил девятый.

— Нацарапай на нём что-нибудь. Метку свою. У седьмого нож должен быть. Только мне не показывай. В кулак мой его засунь, а я с мирной помощью разделю. Удвою. Я этот фокус хотел показать. Во втором круге рубли так чеканил до потери здоровья. Деньги понадобились на вдовье житьё-бытьё.

Все собрались кружком в своей мокрой насквозь одежде или уже без оной, а девятый что-то царапнул на своём пятаке и сунул его в мою руку. Я накрепко зажал монету и приступил к фокусу.

— С моего посреднического прошения, с твоего мирного разрешения, позволь удвоить эту волшебную монету. Не корысти чаю, а друзей обучаю, — торжественно произнёс я импровизированную присказку и, на всякий ожоговый случай, уже стоя покалено в воде, приступил к болезненному процессу.

Обнял, зажал, затряс, срастил воедино, раздёрнул и мигом окунул оба кулака в воду.

Всё прошло, как по маслу. Все ощущения были живыми и соответствовали моим ожиданиям. Даже жжение ладоней присутствовало.

Напарники, затаив дыхание наблюдали за фокусом, не произнося ни звука, и я, выждав паузу, вынул кулаки из воды и предъявил на каждой ладошке по… Пять рубликов с дедушкой Лениным вместо орла.

— Что за шутки? — возмутился до корней волос. — Это же корысть.

— Ха-ха-ха! — обрушился на меня шквал насмешек от дружков и мира.

— Мы подумали, что ты нас надуть собрался, вот и подсунули тебе рублик. Но отметки на нём сделали, — объяснил мой заместитель.

Я взглянул повнимательнее на рублики и увидел на одних букву «О», а на других «А». Точнее, на одной стороне рубля одна буква, а на второй другая.

— Шутники. Армавир на решке, а Оман на орле. Хорошие метки, — высказал свою догадку, но дружки прыснули от смеха, чуть ли не в голос.

— Это Ольга и Александр. Ха-ха-ха! Целый червонец. Наличными. На приданое! — посыпались на мою голову издевательства, причём, и Оленька в стороне не осталась, приняв