Крещение огнем. Вьюга в пустыне - Максим Калашников

Таким образом, применив стратегию дерзких и молниеносных операций в жанре психотриллера, Россия—Советский Союз войнами 1987–1991 года вырубает сразу двух самых главных своих конкурентов: американцев и китайцев.

Исламский фундаментализм отступает: он слишком антитехнократичен, ему нечего предложить людям на фоне того, что предлагают русские. К тому же они очень сильны и решительны. Они могут достать любого главаря фундаменталистов ударами космических штурмовиков и крылатых ракет дальнего действия.

На Земле не наступает эры кретинического «постиндустриализма», не случается нынешней глобализации. Нам удается свернуть человечество на путь космической экспансии, на траекторию наращивания не только информационного, но и энергетического могущества. СССР приступает к проекту создания центров «производства» сверхлюдей. США вбрасывают в мир Интернет, но русские тотчас обращают его в среду для распространения своих идей и технологий.

Начинается преобразование мира по русской мерке. Вся страна воодушевлена лозунгом, что придумал молодой философ Олег Матвейчев:

«Не нужно сражаться за место под Солнцем с другими. Мы сами станем Солнцем – и все прочие начнут сражаться за место под нами!»

Верховный назначает Матвейчева руководителем отечественного «Манхэттенского гуманитарного проекта». Ему понравилась идея Олега: вторгнуться на Запад с книгами современных русско-советских мыслителей, дать миру новый «-изм», по коему человечество истосковалось. Ну, а заодно начать экспансию Православия в Западную Европу. Здесь Матвейчев нашел достойного организатора – блестящего полемиста и умелого разоблачителя всяческих сект, диакона Кураева. К тому же обладателя отменного литературного стиля.

Матвейчев предложил и другую идею: заразить всех активных людей в стране мыслью о том, что не надо зацикливаться на прошлом (ибо оно способно нас рассорить), а нужно сообща создавать будущее. Делать то, чего еще нет нигде на свете.

В эти годы наш народ испытывал душевный подъем, сравнимый разве что с настроением после Победы 1945 года. В нас вселилась крепкая вера в собственные силы. И вновь русские поняли, что нам нет преград – и нечего великому народу кому-то завидовать. Страна, превращенная в строительную площадку, страна, где наступило изобилие товаров и услуг, крепила нашу веру в самих себя.

Не ослабевал и наш натиск в геоэкономическом пространстве. Советский Союз и Иран договорились о строительстве судоходного канала из Каспия в Персидский залив. Образовывался трансконтинентальный путь – от Арктики до Москвы, потом – через каналы и Волгу в Каспий, а оттуда – в Персидский залив и Индийский океан. Он переворачивал почти всю прежнюю схему мировых торговых путей, вовлекая в прямую торговлю гигантские континентальные ресурсы, обещая принести несметные богатства иранцам и русским.

Мы выходили прямо в Персидский залив, опрокидывая все планы Запада по отрезанию нам этого пути. На встрече в Тегеране мы, персы, иракцы и индийцы договаривались о создании нового пакта – Великой Традиционной Дуги. Печать Запада вопила об опасности коммуно-православно-мусульманско-индуистского союза. Аналитические центры США с тревогой просчитывали последствия нового альянса. Создавалась совместная система ПВО, опускавшая незримый занавес над Персидским заливом и порождавшая пояс безопасности для русских южных рубежей. Но Запад знал не все – русские посланцы предложили программу создания Южного флота – быстроходных, бронированных кораблей, глубоко сидящих в воде, с толстой двойной обшивкой, между слоями которой набивались полиэтиленовые трубы. Такие корабли, очень стойкие к ударам крылатых ракет, с арабскими экипажами и русскими советниками-офицерами, должны будут контролировать весь Залив. Вооруженные ракетами «Москит», они предназначены для того, чтобы держать под ударом каждый корабль США, который войдет сюда. Русские космические системы, финансируемые совместно с Ираном и Ираком, обеспечивали точную разведку и прицеливание.

Сорокалетний посланец «Газпрома», похожий на интеллектуального борца-тяжеловеса, Петр Родионов вел переговоры с французами о финансировании гигантского русско-иранского проекта добычи газа на шельфе Персии. Он говорил им: давайте тянуть трубопровод к Индии и Китаю, где есть три миллиарда потребителей. Это гораздо выгоднее, чем Западная Европа. А энергичный атомщик Виктор Михайлов подписал договор о строительстве ядерной централи в иранском городе Бушер.

Ирак был доволен тем, что германцы и французы согласны финансировать разработку его богатейших нефтяных полей. При посредничестве русских он договорился с Ираном о снятии взаимных территориальных претензий. К Великой Дуге присоединилась и Ливия.

Русские выступали с шокирующими заявлениями. Москва собиралась покончить с навязыванием коммунизма и демонстрировала всему миру переход к новому порядку, уважающему вековые традиции. Огромный наш колосс готовился к гигантскому технологическому рывку. Мы оставляли наши войска в Восточной Европе еще на тридцать лет, объявив там свободные выборы. Ведь эти страны – плоды чужой культуры, тяготеющей к католическому и протестантскому миру. Мы заговорили о том, что надо дать этим народам волю жить так, как они того захотят. Но мы сохраняли там свои армии, и они становились бронированными гарантами того, что эти страны не станут враждебными плацдармами Запада. Что туда не войдут чужие войска. Впрочем, русские настолько плотно вовлекали восточноевропейцев в свои программы развития, что выходить из сферы влияния СССР большинство людей просто не хотели. Они глядели на пораженную безработицей Западную Европу и не желали терять свою работу. Ведь мы открывали в Европе процветающие, загруженные заказами предприятия.

В городах русского Золотого Кольца и на казачьем Юге возникали похожие на монастыри школы новой имперской элиты. По Москве маршировали колонны людей с решительными лицами, и на улицах развевались имперские флаги – и красные серпасто-молоткастые, и бело-желто-черные, и совсем новые – с семью стрелами на алом фоне. Страна соединялась в великом порыве, и эфир потрясали разряды чудовищной энергии. В Германии бушевали демонстрации под лозунгами «Нет – Америке!», «Сделаем так, как русские!». Бритоголовые били изнеженных либералов. Русские дипломаты в келейных беседах намекали немецким политикам: новая Германия никогда больше не должна с нами враждовать. Взамен мы сулили доступ к огромным ресурсам России, передел сфер влияния на Балканах, возможности выгодных инвестиций в Чехословакию и Венгрию, в Польшу и Румынию.

Австрийский генерал и геополитик Генрих фон Лохаузен писал тогда:

«Район Персидского залива находится в уязвимой зоне, в точке пересечения крупных силовых линий, связывающих Дальний Восток с Африкой и Европу с Индией. Здесь, на подступах к Заливу, исламский мир разделяется на арабскую и персидскую части. Всякий, кто обосновался в этом районе, может создать защиту или угрозу по всем направлениям: на флангах или тылах не только Среднего Востока, но и Европы, Индии и Африки. Пытаясь удержать его под контролем, американцы все время пытались создать третий фронт против русской военной державы. Позиция в заливе укрепляет также тылы Турции – союзника против России – и создает давление на Египет, Сирию и Иран, а также на Европу. И все это, главным образом, благодаря нефти. Последнее, кстати, важно и для Японии».