Обратный отсчет: Равнина - Токацин

на заметном расстоянии; ближе всего к горячему цеху был лагерь тоготцев. Рядом с ним, несмотря на ранний час, уже собралась плотная группа аборигенов. Гедимин приостановился, разглядывая шапки и бахрому на одежде. «Тоготцы. По крайней мере, ближайшие — тоготцы. О чём они там…»

— … и что скажет мастер Дим-мин!

Голос тоготца звенел от возмущения, срываясь в ультразвук. Тот, к кому он обращался — абориген из другой плотной группы, численностью поменьше, с плавниками на шапке с меховой опушкой — только фыркнул в вибриссы.

— Вот идёт мастер Дим-мин. Пусть он теперь с тобой разговаривает!

Абориген в шапке с плавниками резко развернулся, и вся его группа забралась на одну из повозок. Гедимин удивлённо мигнул. Спросить он ни о чём не успел — его уже обступили сердитые тоготцы.

— Мастер Дим-мин! Ты слышал этого рыбоеда⁈ Как можно говорить с такими…

— Потише, ручейник, не зли богов! — донеслось из-под навеса. — А то вместо рыбы будешь глодать камни!

— Если случай вытащил тебя из болота… — взвился один из тоготцев, но тот, кто говорил с Гедимином, лишь брезгливо дёрнул усами.

— У одних богов хватает на них терпения! Мастер Дим-мин, скажи им — может, твои слова просочатся сквозь ил в их ушах…

Гедимин болезненно поморщился. «Традиции, чтоб их! Понятно одно — они опять перегрызлись. Но из-за чего?»

— Что сказать-то? — спросил он, угрюмо щурясь. Пока он договорил, Скогны из разных городов успели обменяться четырьмя репликами, и их вопли становились всё пронзительнее. «Защитным полем разделить их, что ли? Правда же, сцепятся…»

— Что они не могут отказать нам! — проверещал тоготец, глядя сармату в глаза и едва не роняя шапку. — Не могут не продать нам стеклянную скорлупу! Они отказали нам, Тоготу, — и Синви, и Сэви, все рыбоеды! Не продали нам ни осколка!

Гедимин мигнул.

— А с чего должны были?

Скогны, прекратив верещать, быстро переглянулись. Те, кто сидел на повозке, тоже притихли и навострили уши.

— Мы показали им хорошие товары… — заговорил было кто-то из тоготцев.

— Ты, повелитель стекла, можешь же им приказать! — перебил его переговорщик. На повозке громко фыркнули.

— Не продают — значит, не хотят, — Гедимин пожал плечами. — С чего вы вообще к ним полезли? Шихта — из Сфена Огня. Идите с торговлей к Сэта.

Переговорщик, поймав на лету упавшую шапку, растерянно оглянулся на сородичей. С повозки донёсся весёлый визг.

— Сэта! Стоять перед Сэта — нужна смелость. Откуда она у ручейников⁈

— Да что ты, рыбоед… — взвился кто-то из тоготцев. Гедимин с тоской взглянул на генератор защитного поля и ударил ладонью о кулак. Скогны пригнулись.

— Идите в цех, — угрюмо сказал сармат. — Тут есть стеклодувы? Занятия будут сейчас, не вечером. Если придут Сэта — договаривайтесь с ними. Они из Аса’ана. Аса’ан ещё не торгует со Скогнами. Но уже знает про зеркала. И водяного металла у него нет.

…Тоготцы под присмотром Ардана делали запчасти для горелки — похоже, печи для плавления стекла в Тоготе уже достраивались. «Дело за шихтой,» — думал Гедимин, глядя, как аса’анцы собирают из полых стеклянных трубок и шаров странную, явно декоративную конструкцию. «Странно, что за ней пошли к жителям Синви. У них ведь мало, самим не хватит…»

— Говорят, в Шакхе уже горят зеркальные чаши, — пробормотал жрец-«ученик», глядя исключительно на стеклянную конструкцию. — И город наполнен их жаром. Будто бы их печи, где плавят стекло, благословлены жрецами Пламени…

«Надо как-нибудь сходить к ним. Хоть посмотреть, что мы там благословили. Конструкция простейшая, но…» — Гедимин оборвал недостроенный план на полуслове и едва заметно сощурился.

— Будто бы мастера из Шакхи узнали о стекле всё, чему их могли научить, и сравнялись с учителями… — продолжал жрец, бросив быстрый взгляд на Гедимина. — Может ли быть, что мастера Аса’ана…

Гедимин помянул про себя спаривание «макак».

— Стройте печи, — буркнул он, не дослушав. — Знаете вы достаточно. Основные приёмы освоили. Стройте свой цех, я не против.

Сэта, возившийся со стеклянной штуковиной, остановил руку с лезвием и медленно отвёл её от горячего стекла. Второй, зажав ладонью сопло горелки, отключил её и повернулся к Гедимину. Штуковину осторожно засунули в отсек для остывания — всем вдруг стало не до неё.

— Строить свой цех? Свои стеклянные плавильни? — переспросил главный жрец, пристально глядя на сармата. Тот пожал плечами.

— В Шакхе построили. Вы их не глупее. Шихту найдёте. А ульсену для зеркал… ну, вон там Скогны из Тогота. Ищут, у кого выменять шихту.

Сэта переглянулись.

— Карлики? Выменять? Не украсть, не выманить обманом? — жрец недоверчиво шевельнул ухом. — Трудно поверить…

— Жители Шакхи торговали со Скогнами, — сказал Гедимин, мельком подумав — «не исключено, что он об этом и сам знает…». — Здесь, в Элидгене. И в день Земли соберутся снова. Могу позвать и вас. Если договоритесь. Со Скогнами, не со мной. У меня столько ульсены нет.

Он оглянулся на прозрачную стену. По ту её сторону стояли притихшие Скогны и пристально на него смотрели. Отложенные инструменты, не донесённые до стойки, дымились на выступах печи.

— На земле Пламени, по слову его жрецов… — медленно проговорил Сэта, глядя на Скогнов. — Что ж, мы готовы к торгу. Скажи карликам — мы обменяем стеклянную скорлупу на водяной металл. Если всё пройдёт без обмана, им нечего бояться.

— Работайте, — буркнул Гедимин, разрезая защитное поле. На той стороне уже ждали.

— Ты говорил с Сэта не о стекле, — заметил один из тоготцев, пристально глядя на него. — А теперь пришёл к нам…

Гедимин угрюмо сощурился. «Вот всем вот этим должен бы заниматься Маккензи. Он, по крайней мере, умеет.»

— Сэта согласны меняться, — буркнул он. — Им нужна ульсена. В следующий день Земли они будут тут.