Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Что за вещь? — Джагул, чуть прижав уши, повернулся к сармату. — Это для благословений?

Гедимин мигнул.

— Нет. Это водяные часы. Наливаешь доверху и засекаешь время, — пояснил он, думая, сколько слов из этого набора кость-«переводчик» оставит непереведёнными. Джагул дёрнул ухом, оглянулся на часы, зачем-то посмотрел внутрь и шумно фыркнул.

— Эта вещь должна плавать.

Гедимин угрюмо сощурился. «Вот что тебе мешало отогнать его, а не читать лекции⁈ Обсуждай теперь с ним измерение времени…»

— Все начесались? — мрачно спросил он, снимая со стены шланг. — Время вышло.

Джагулы, устроившиеся на полу с гребнями, зашевелились. Поднимались они быстро, но каждый поднимающийся оглядывался на сородича у часов и недовольно скалился. Гедимин, беззвучно хмыкнув, открыл вентиль. Напор он сделал посильнее — чуть меньше максимального. Пена потекла по водостокам, смывая песок. Джагулы, прижав уши, отряхивались от едкого вещества. На часы больше никто не глазел.

…Что-то заставило аборигенов спешить — выйти из душевой, не просохнув как следует, — каждый, войдя под прогретый купол, сбрасывал одежду и выворачивал подмокшей стороной наружу, некоторые шумно отряхивались. Те, кто лежал недалеко от жаровен, зашевелились, отползая подальше и уступая промокшим место.

— Джегех! — громко позвал Гедимин, заглядывая в воздуховод. Дальний силуэт вздрогнул, на секунду склонился над кем-то из лежащих и быстро пошёл к сармату. По пути к нему присоединились ещё двое.

— Ты щедрый хозяин воды, — сказал один из них, пытаясь улыбнуться так, чтобы не торчали клыки. — Твои источники обильны.

— Угу, — отозвался Гедимин и перевёл взгляд на Джегеха. — Собери на завтра столько же рабочих. Пусть все хорошо отдохнут — работы будет много.

Джагулы переглянулись.

— Джаарган набрался сил, — сказал один из них — кажется, не Джегех. — Если будут удачные сны, он споёт для вихрей. И другие тоже. Если ответят — мы скажем.

Гедимин мигнул. «Это что было, и зачем мне это знать?»

— Угу, — отозвался он. — До завтра.

…Кут’тайри высунулся со склада, едва услышав, как Гедимин открывает дверь и лязгает поддоном. Сармат, собравшийся в тишине разжечь огонь и забрать из Шакхи отливки, удивлённо хмыкнул.

— Мастера из Шакхи передают тебе слова почтения, — вдоль гривы Кут’тайри протянулась яркая полоса белого свечения. — Новый цех раздал жрецам зеркальные амулеты. Те, кто уходит в огонь, теряя разум, теперь смогут легко вернуться.

На его ладони лежал остроконечный зеркальный шестигранник в оболочке из прозрачного стекла. Верхняя его часть, лишённая граней, была сплющена и превращена в миниатюрный диск. На нём блестели бок о бок чёрные и светло-зелёные треугольники — стеклянный символ радиационной опасности.

— Эхм… — Гедимин смущённо сощурился. — И что, их уже… проверили в деле? Работают?

— Это могущественный дар Пламени, — Кут’тайри склонил голову, с почтением прижимая подвеску к груди. — Один из множества его даров. Этот знак мастера Шакхи сделали для тебя.

Гедимин покачал головой.

— Рано вы начали их раздаривать, — пробормотал он. — У вас сырья — всего ничего. Ты бы лучше себе оставил.

Кут’тайри ничего не ответил — так и стоял молча, держа амулет на протянутой ладони, пока Гедимин его не забрал. Дверь склада вскоре закрылась, но сармат ещё долго смущённо щурился, сжимая подвеску в кулаке. «Технология пошла в дело. Ну, хоть на этот раз — не оружие…»

…Устроиться в бункере и спокойно обтачивать заготовки для лючков ему не дали. Только он снял первую стружку, как наверху заскрежетал мёрзлый гравий. Ещё секунда — и в туннель, подталкивая перед собой заспанного филка, спустился Айзек.

— На пульте не спать! — он лёгким толчком направил мелкого сармата к креслу. — Гедимин, вставай.

Филк, недовольно что-то пробормотав, уткнулся взглядом в светящийся монитор. Тёплое щупальце на предплечье Гедимина задрожало и расплелось на тонкие волокна, обхватив руку до локтя. Сармат мигнул.

— Идём-идём, — поторопил его Айзек. — Нас ждут. Прими внушительный вид… Что в кулаке?

— Стружка, — буркнул сармат, пряча обрезки металла в карман. — Чего ты примчался? Я на смене…

— Где ж ещё, — отмахнулся Айзек, разворачиваясь к выходу. — Сейчас пойдём объявлять волю Пламени. Вот даже не знаю — дать тебе открыть рот или лучше не надо?

— Какую ещё волю? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Он уже выбрался из бункера — и увидел широкую цепь огней вдоль обрыва и длинного «живого холма». Между бронеходом, шатрами и подсвеченным изнутри куполом мелькали рослые и приземистые тени. Гедимин чётко видел два светящихся посоха и замерший между ними чёрный силуэт — Кенен Гварза стоял, сложив руки на груди, и чего-то ждал.

— Сааг-туул вполне здоров, — сказал Айзек, замедлив шаг. — Ему разрешат подняться. А Джагулам — перебраться с холма на его спину. Племя Хеллуг снова в строю, в привычном состоянии… Ну, что ты решил? Что с ними делать?

Гедимин мигнул.

— Ты же командир, — пробормотал он. Под пристальным взглядом Айзека ему было не по себе.

— Я, как командир, спрашиваю тебя, — Айзек едва заметно ухмыльнулся. — Ты два дня плотно с ними работал. По итогам все живы, дочиста вымыты, и никто не послан в ядерный могильник. Так что мы с ними решаем?

Гедимин пожал плечами.

— Работали нормально. Не хуже филков. Странные, но… проблем пока не было. Может, будут. Я не понимаю, что у них в голове.

Айзек фыркнул.

— А что у тебя в голове, кто-то понимает? Ну да, осторожность… осторожность — это всегда разумно. Держать их поодаль от карликов для общего спокойствия… Но в целом — что скажешь? Прогнать, оставить?

Гедимин сузил глаза. «Чего он меня-то спрашивает? Я не командир. Это они с Гварзой…»

— Оставляй, — буркнул он. — Пригодятся. Только под клятву… они их вообще держат?.. пусть клянутся не нападать. Ни на холме, ни вокруг. Будут