Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

* * *

— Вы просите меня о невозможном, Ваше Величество.

— Константин Платонович! — императрица молитвенно сложила ладони перед собой. — Только вы можете помочь!

— Я не могу…

— Умоляю!

— Ваше Величество, вы хотите, чтобы я стал убийцей Петра Фёдоровича. Это…

— Не убийцей, спасителем! Вы же знаете, как он страдает! Мой врач говорит, что это может продолжаться и неделю, и месяц, и год. Он же сойдёт с ума от такой пытки! Вы видели, на что стали похожи его руки?

— Но…

— Когда я была маленькая, то слышала от матери об «Эльфийской проказе». Один из моих дядюшек получил её в «награду» от Австрийского императора. Он умирал несколько лет! Под конец напоминал живой труп с торчащими костями! И совершенно потерял разум. Этого вы хотите для Петра Фёдоровича? Вы знаете, что я не люблю его как мужа, что хотела отстранить от власти. Но даже мне невыносима мысль, что с ним будет такое. Умоляю, Константин Платонович! Вы же некромант! Помогите ему умереть!

Я поднял ладонь, призывая императрицу к молчанию.

— Дайте мне сказать, Екатерина Алексеевна.

Она устало опустила руки и кивнула.

— Во-первых, нет никакой гарантии, что я смогу это сделать. Быть может, сам попаду под действие проклятья и умру вместе с императором. Во-вторых, если я всё же сумею совершить невозможное, остаётся Павел. Наследник рано или поздно взойдёт на престол, и что он сделает с убийцей собственного отца? «Добрые» люди донесут до него событие в нужном им ключе. Нет, не перебивайте, выслушайте до конца. В-третьих, есть дворяне, сторонники вашего мужа. Будут ли они мне мстить? Наверняка.

Я сложил руки на груди, показывая непоколебимость. Может, Екатерина и испытывала сострадание к мужу, но мне виделся тонкий расчёт: его смерть развязывала ей руки и позволяла спокойно взойти на трон. Ради этого я не собирался трогать «Эльфийскую проказу». Посмотреть издалека, подразнить коллегу-некроманта — это всегда пожалуйста, но не лезть руками в опасное колдовство.

— И самое главное: для чего я должен рисковать жизнью? Чтобы спасти от страданий того, кто хотел моей смерти? Он послал магодава, чтобы тот убил меня без суда и следствия. Не говоря уже о муках, которые я испытывал от лишения Таланта. Мне кажется, вы просите слишком многого. Отправьте Петра Фёдоровича в монастырь — молитвы облегчат его участь и помогут спастись душе.

Императрица вздохнула и отвернулась.

— Идите, Константин Платонович. Я должна подумать над вашими словами.

Глава 38

Флакон

Мои планы встретиться вечером с Таней пошли прахом. Её и Сашку вызвала к себе Екатерина, и они пробыли в шатре императрицы до поздней ночи. А ко мне заявился Джурьефф с бутылкой чего-то крепкого и желанием поговорить. Дядька явно маялся со скуки, но уезжать не собирался.

— Да как же тут уедешь⁈ — возмутился он на мой вопрос. — Вы же, Константин Платонович, можете попытаться снять заклятие, а этого допускать никак нельзя.

— Неужели вы прониклись ко мне такой симпатией, что решили оберегать?

Он посмотрел с прищуром и хмыкнул.

— Вопрос сложнее, чем личная приязнь. Смерть любого некроманта — это удар по Хозяйке, а значит, и по каждому из нас. Пройдёт лет сто, и вы сами будете приглядывать за младшими коллегами.

— И всё же…

— Дайте слово, что не будете трогать «Эльфийскую проказу», и я перестану мозолить вам глаза.

— Боюсь, Глеб Андреевич, дело складывается так, что ситуация требует поступить наоборот, и моё желание роли не играет.

Джурьефф осуждающе покачал головой.

— Вы, мой дорогой, идёте по скользкой дорожке. Некромант должен всячески избегать подобных ловушек и не брать на себя лишние обязательства. И вообще, желательно держаться от властителей подальше. У вас перед глазами наглядный пример вашего дяди, чем заканчиваются подобные игры.

— А вот с этого момента подробнее, пожалуйста. Что такого случилось с Василием Фёдоровичем?

— Он умер слишком рано для некроманта, — Джурьефф пожал плечами. — Подробностей я не знаю, спросите об этом Луциана.

Спрошу, обязательно спрошу. Подозреваю, что Василия Фёдоровича свели в могилу его политические игры, которые он затеял с Ушаковым. Хотя, может, там случилось ещё что-то нехорошее. В любом случае это стоит выяснить, чтобы не попасть в ту же яму самому.

— Именно поэтому я и говорю вам, — продолжал некромант, — не подходите к проклятию. Бросайте всё и уезжайте подальше от придворных интриг, склок и переворотов.

— Хозяйка дала мне другие инструкции. А вы, чем повторять одно и то же, лучше бы помогли мне.

— Как? Я же говорил, что не знаю средств борьбы с авалонским волшебством.

— Вы были рядом, когда проклятие наложили на Петра Фёдоровича?

— В общем-то да. Шагах в тридцати, но видел этот момент отчётливо.

— Кто это сделал?

— Не могу сказать. Проклятие прилетело, будто ядро из пушки, со стороны вражеского строя. Ударило императора в грудь и опрокинуло на землю, подняв клубы дыма. На ноги он подняться уже не смог и кричал от боли.

— Сумеете найти место, где это случилось?

— Вполне, — Джурьефф кивнул, а в его взгляде мелькнула заинтересованность. — Там остались явственные следы, даже в темноте мимо не пройдёшь.

— Тогда едем прямо сейчас.

* * *

Мы выехали из лагеря верхом и направились к месту сражения голштинцев и Тобольского полка. Я одолжил механическую лошадь у гвардейцев, а у Джурьеффа имелся свой конь — здоровенная зверюга рыжей масти. Задумавшись, я не сразу разглядел, что он не механический и не живое существо, а некро-магический конструкт на основе лошадиного скелета. Заметив мой удивлённый взгляд, Джурьефф пояснил:

— Очень удобно, знаете ли, двести лет на нём езжу. Никаких ломающихся механических частей, никаких болезней живых. К тому же Бурушка умён и умеет сам находить дорогу.

Пока мы ехали, я пристально рассматривал поднятого коня, подмечая детали. Надо будет дома, в Злобино, попробовать сделать себе такого же. Скорее для практики, чем для езды — механические лошади мне ближе, чем мёртвые.

— Где-то здесь, — Джурьефф дёрнул повод, останавливая коня, и принялся крутить головой.

Ночь была тёмная, но магическим зрением я легко разглядел большое поле, усеянное страшным урожаем трупов. Никто не пришёл хоронить павших: тела голштинцев лежали вперемешку с тобольцами и опричниками мятежников, ничем не отличимые друг от друга. А